С этими словами Родион свернул у метро «Печерская» на Леси Украинки. Заторов не было. «Тойота» послушно набрала скорость и попала в «зеленую улицу». Уже стемнело. Машины двигались как, сомнамбулы, освещенные фонарями – размеренно и монотонно. Упираясь в красный цвет светофора, замирали, ощупывали дорогу перед собой фарами, и, спустя минуту, двигались дальше.
Род включил радио. «Перелистывая» эфир, понял, что он весь занят «мегановостью»! Одна радиостанция давала репортаж с места событий. Другая – брала интервью у «экспертов». Третья выспрашивала у политиков, что же будет дальше. На четвертой всезнающие «ди-джеи» задавались вечными вопросами «Кто виноват» и «Что делать».
Короче, музыка в эфире отсутствовала напрочь. Наверное, медиаруководство посчитало ее не уместной, пока не будет объявлен официальный пресс-релиз о состоянии здоровья Гаранта конституции, и не будет официального заявления правительства о произошедшем.
« – Какой-то я не патриотичный! – без удивления констатировал Попелюх. – В стране, можно сказать, трагедия национального масштаба – а я на FM ищу музыку».
Род «прошелся» по станциям еще разок, и отметил, что у ведущих программ, журналистов и приглашенных специалистов «потрепаться на радио» – наблюдались полный разброд и шатание в оценочных суждениях.
« – Наверняка секретариатом президента еще не «спущена» вниз «официальная трактовка» освещения покушения! – заметил Попелюх. – Думаю, что сейчас на заседании СНБО, наверняка, определяется генеральная линия расследования… Хотя, что ее определять – и так все ясно. Если уже англичане «назначили» виновных – мы будем обязательно поддерживать!»
«Камри» на развязке свернула с Леси Украинки на Дружбы народов. Здесь движение было более интенсивное. И, пару раз, «Тойота», едва, не попала в заторы.
« – А вот если выплывет что-то другое? – в Родионе проснулся и подал голос не предвзятый следователь. – А какое другое? Ты что, Родя? Белены объелся? – начал спор с «непредвзятым» «патриотически» настроенный. – Ну, а вдруг? Может быть для этого «вдруг» – тебя и подготовили! Если все пойдет по «генеральной линии» – тебя, под предлогом нахождения в отпуске, можно будет отстранить. А на твое место назначат своего «героя»! «Протежированных» половина прокуратуры… А если «проклюнется» неофициальная версия, вот тогда, Попелюх, ты пригодишься! Будешь рыть, пока чего ни будь, не выроешь… Есть вариант, что, кому то, могилу… Или – не «кому то», а себе любимому… Потому, как рыться в наших внутренних разборках – дело смертельное».
Машина плавно перешла на проспект Лобановского. Родион отметил, что в дороге он, всего-то, пятнадцать минут. Ему казалось, что больше.
« – Да… В Виннице я окажусь быстрее, чем рассчитывал. Но – не так, как надеялся. Блин, кто бы мог подумать, что такое может произойти у нас в Крайине, да еще – и в Виннице! Но, это даже и лучше, что в Виннице. Ну, если это может быть «лучше» в данной ситуации. Лучше для меня, как следователя – мой город. Там я вырос и все знаю. Имею много знакомых, причем, в разных слоях общества». На пассажирском сидении напомнил о себе iPhon. Он нежно пропиликал всем известную мелодию, высветив на экране неизвестный Родиону номер. Следователь поднял трубку, и движением пальца разблокировал ее.
– Слушаю! – проинформировал он невидимого собеседника.
– Родион Константинович, доброго вечора! – поприветствовал его незнакомый голос. Но затем, сообразил всю нелепость своего утверждения, исправился: – Вернее, будет, приветствую вас. Я следователь СБУ майор Шевчук Григорий Борисович. Вы прикомандированы ко мне в групу для розследования покушения на президента. Мы в аэропорту. Где вы сейчас?
– Я на Севастопольськой поворачиваю в сторону аэропорту. Шесть минут и буду рядом с вами! – проинформировал собеседника Попелюх.
– Хорошо. Мы на стоянке перед аэропортом. Чорный Мерседес-Спринтер. Подъезжайте к нам!
« – Ну, вот и мои новые друзья отзвонились… – подумал Родион. И тут же, по привычке, подверг свое умозаключение сомнению: – С чего это я взял, что друзья? Временные партнеры по работе. Для меня партнеры… А для них? Они как меня воспринимают? Ведь я должен следить за законностью их действий от прокуратуры. Я для них скорее помеха, чем друг или партнер… Ладно… Разберемся».