Так что этот бугай с интеллектом бульдозера мог рассчитывать лишь на случайную ошибку физически более слабого противника. Наемник же исчерпал на сегодня лимит неудач. Он, легко отпрянув, придал проносящейся мимо туше дополнительное ускорение – по всем принципам айкидо.
Главарь не ожидал столь внезапной встречи со скальным выступом, в который он со всей дури впечатался темечком. После этого громила просто рухнул мешком – и затих. На чем все и закончилось.
Брезгливо вытерев руки о робу стонущего с дырой в боку бедняги, Мориц подхватил упавший плащ и неторопливо пошел дальше.
Четырнадцатый уровень славился относительной чистотой и спокойствием. По крайней мере, до второй волны беженцев, после которой плотность населения в центре стала увеличиваться со скоростью нарастания критической массы ядерного боеприпаса. Здесь находилась рекреационная зона Карфагена. Сильно сказано, конечно, так как по задумке создателей подземного убежища здесь должны были проходить лечение и восстанавливать силы все его обитатели. Но, как обычно, что-то пошло не так, и в гигантскую нору набилось в разы больше народу, чем предусматривалось по проекту. Сам факт того, что все не вымерли от голода и перенаселения в первый же год, уже можно было отнести к коллективному героизму, лавры которого традиционно и беззастенчиво приписывала себе Директория.
В любом случае сразу же стало понятно, что рекреационная зона всех не потянет; скорее, ее просто загадят, и Карфаген лишится возможности хотя бы условной медицинской помощи для наиболее нуждающихся. Дело было в том, что именно здесь компактно располагались медицинские блоки, больница и некое подобие санатория.
Попасть сюда простому смертному было нереально. На того, кто не бывал на элитных уровнях, здешние условия производили неизгладимое впечатление. Во-первых, здесь царила чистота, немыслимая во всех прочих уголках мрачного человеческого муравейника. Это стало возможно только по одной причине – ограниченного допуска на уровень.
Ограничения мало волновали Морица. Он без проблем миновал внешний блокпост и хорошо охраняемую проходную, небрежно помахав жетоном. Что не избавило его, впрочем, от необходимости пройти тщательную дезинфекцию под струями ядовитого газа и облучением в ослепительных ультрафиолетовых лучах. Здесь тоже имелись шлюзы, изолировавшие уровень от остального объема Карфагена. Говорили, что в рекреационном пространстве поддерживается повышенное давление воздуха по отношению к довольно некачественной атмосфере остальных уровней. Но сколько ни принюхивался, Мориц не замечал разницы.
Взгляд, однако, отличия улавливал четко. Все здесь сверкало ослепительной белизной при спартанской, в общем-то, обстановке, прямых углах и полном отсутствии архитектурных излишеств.
Но главное, что поражало здесь неискушенные взгляды, – это парк. Пространство размером с футбольное поле, покрытое жухлой травой, кустами и изломанными приземистыми деревьями, выросшими под скудным искусственным освещением. Поле это было разбито мощными «колоннами», оставленными в породе для поддержания свода. Колонны были плотно увиты плющом и лишь добавляли ощущение свежести. В центре же парка имелось крохотное озеро каплевидной формы. Все здесь было настолько ухожено, прилизано с такой тщательностью, что казалось содержимым декоративного стеклянного шара – были когда-то, в той жизни, такие игрушки. Из-за этой вот декоративности Мориц как раз и не любил парк. Странно, но более живой ему казалась плесень на стенах туннелей и жалкие травинки в горшках, которые продавали за бешеные деньги в торговых рядах Месива.
Кое-что, однако, резало взгляд. Обычно безлюдный, сейчас этот странный подземный лес был заполнен людьми. Но не праздно шатавшимися счастливчиками из санатория и не медитировавшими на воду больными. Здесь вповалку лежали десятки, если не сотни оборванцев, которых раньше не подпустили бы и на пушечный выстрел к стерильной зоне.
«Беженцы, – подумал Мориц, брезгливо поморщившись. – Теперь и здесь. Выходит, ситуация еще серьезнее, чем можно было представить, раз сюда запустили возможных переносчиков всякого рода заразы. Хотя это как раз могло быть и связано: где еще их лечить, как не здесь? В любом случае, парк загажен основательно, ничего не осталось от былой красоты».