— Черт! — Кот вскочил и принялся нервно расхаживать вдоль дивана. Два шага туда, два шага сюда — на большее не было места. — И что мне делать? Повести толпу на штурм и под шумок разобрать этот блядский грузовик на запчасти?
— Неплохая идея.
Дженсен замер и целую секунду пытался понять, что именно слышит.
— Неплохая идея, Дженс, — повторила Рыжая Кошка, наемница, диверсантка, а возможно, и убийца. — Твоей блондиночке нужны были данные? Если она сумеет связать этот грузовичок с “Роботик”... Что?
Дженсен тряхнул головой.
— Ты же не серьезно? У них пулеметы, автоматы!
Она пожала плечами:
— Толпа для того и нужна.
— Погибнут люди, Дани!
— Люди и так гибнут, — она тоже поднялась, гибким, плавным движением. — Ты все еще не понял? Тебе не удастся сдвинуть эту махину с места и остаться чистым, Кот. Всегда приходится чем-то жертвовать.
Они стояли лицом к лицу. Не как друзья, не как близкие, то ли брат и сестра, то ли еще ближе, люди. Всего лишь как двое бойцов Высшей Лиги.
— Что ты задумала? — ровно спросил Бойцовый Кот.
— О, — так же ровно ответила Рыжая Кошка. — Ты не готов. Когда поймешь, что на самом деле важно, — обращайся.
Он протянул руки и только тогда понял, насколько же Кошка быстрее. Дани не стала его бить — просто села, избегая захвата, и ящерицей рванулась под левую руку — к двери.
Дженсен бросился за ней. Он еще успел увидеть копну рыжих волос в конце коридора — но и только.
Кошка ушла.
За эту ночь Летун многое узнал.
Ему действительно не было интересно время смерти тех несчастных. Вот хватит ли у Кота смелости разобраться до конца, — почему-то было, хотя, казалось бы, что за дело Летуну до поруганных идеалов террориста?
В любом случае, прежде чем начинать копаться в этих сложностях, нужно разобраться в секретах собственной фирмы.
Так хотелось верить, что у его фирмы от него секретов нет.
Но как бы там ни было, ни одна фабрика не смогла бы скрыть то, на что он уже обратил внимание. И это не изменилось. Так что за эту ночь Летун узнал даже слишком многое. Хотя все узнанное легко укладывалось в пару слов, сказанных Джеффом еще вчера.
Его проблема действительно в том, что он порой не замечает очевидного.
Джефф...
Пришел в себя Джаред уже у входа в небоскреб, совершенно опустошенный. Он тряхнул мокрыми от утренней мороси волосами и вошел внутрь. Вышколенная охрана, привычно не замечающая Высшую Лигу, лифт и чувство, похожее на усталость, но не помогающее уснуть — это было почти ритуалом. А вот короткая прогулка по не своему этажу, закончившаяся в домашней лаборатории — что-то последнее время эта сцена начала повторяться.
Слишком много вопросов накопилось. А Джефф снова сидел за своими мониторами, и чашка кофе дымилась рядом с его локтем. Он высчитывал какие-то графики и явно был не в настроении разговаривать. То есть, конечно, Джефф обернулся к воспитаннику с неизменной доброй улыбкой на губах, но Летун-то чувствовал...
— Что случилось, малыш?
Он всегда был так добр. Так открыт. Так хорошо понимал его, знал как облупленного. Не стоило даже пытаться играть, что-то скрывать от него. Да и незачем было! Ведь так?
Джаред прошел внутрь и сел на стол, ломая все традиции.
— Джей?
— Можно мне кофе?
Джефф поднялся от мониторов:
— Джей...
— Не важно.
— Ты давно не ребенок, чтобы играть в эти глупые игры.
— Да, я не ребенок! — взорвался Джаред. — Ты мог бы хоть немного мне доверять?!
— Просто расскажи, что случилось, — Джефф никогда не выходил из себя. И всегда знал ответы на все вопросы.
— Я сегодня человека уволил, — невпопад сказал Дей. Джефф ждал. — Сержанта. Охранника на Восьмой фабрике.
— Причины? — мягкая улыбка. — И слезь со стола, пожалуйста, ты же знаешь, я этого не люблю.
“Я этого не люблю, Джей. Слезь со стола, Джей. Не висни на мне, Джей, это неприлично. Не размахивай руками, Джей, воспитанные люди так себя не ведут. Будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком”.
Над чем Джефф работает по ночам?
— Джей!
Он вскинул голову:
— Ты знал, что на Восьмой были жертвы?
Ну вот. Вот он и задал этот вопрос. Один из сотни своих вопросов, которые хорошие мальчики не задают, потому что неприлично закатывать истерики своим опекунам. А он задал. Наверное, он все же не слишком хороший мальчик.
Лицо Джеффа смягчилось.
— Это так важно?
У Джареда словно что-то натянулось и лопнуло внутри. Только теперь он осознал, до какой степени не верил в то, что Джефф замешан. До этой секунды.
— Ты проверил отчеты о происшествии. Увидел сообщение о жертвах... и решил что это не важно? Так?
Джефф уже не улыбался.
— Джей, малыш...
— Как часто такое случалось?
— Иногда.
— Понятно, — Джаред опустил голову. А потом тихо рассмеялся. — Ну... игры Высшей Лиги не обходятся без жертв? Правильно, Джефф? Наверное, просто... глупо быть таким наивным, так?
Джефф смотрел на него, остро и пронзительно.
— Джей, ничего по-настоящему важного я бы скрывать от тебя не стал. Люди часто гибнут, по самым разным причинам.
— У тебя пульс учащен, — бездумно сказал Джаред. — И глаза... ты не спал сегодня? Когда ты спишь вообще?
“Джей-Ти, сколько вы спите?” — спросила Алона Талл.
— Джей, я забочусь о тебе, — сказал Джеффри Дин Морган, его друг и опекун, — как умею.
И ведь это в любом случае было правдой. Почти правдой. Джефф никогда не уточнял, о ком он заботится. Что скрывается за словами “Джей, малыш”. Друг? Брат? Дорогая собственность компании? Надежное, управляемое орудие, которому не позволяют задумываться над тем, во что оно целит?
Как же хотелось поверить, что это случайность. Мало ли, почему Джефф не сказал правды. Мало ли что...
— Над чем ты работаешь?
— Просчитываю перспективы новых рынков.
— Всю ночь?
Джефф смотрел так тепло. У него частил пульс. Летун улыбался в ответ. В конце концов он прошел хорошую школу.
— Всю ночь сидеть над такими скучными вещами.
— Каждый развлекается, как умеет.
Секунду они смотрели друг другу в глаза, и Джаред не мог отвести взгляда.
— Иди поспи, Джей, — сказал Джефф. — Ты последнее время тоже мало отдыхаешь.
— Да, — сказал Летун. — Ага. Конечно.
Он протянул руку, взял чашку Джеффа, выпил кофе залпом, как воду, — и вышел.
Вообще-то рабочий день инспектора Бивера был закончен. Но, увы, он самым роковым образом забыл в кабинете шляпу.
Виноват, разумеется, был этот чертов стажер. Бивер ждал неприятностей с самого утра — с той секунды, как увидел на терминале отчет о поступлении его сотрудника в медпункт с огнестрельным ранением. Бивер ждал жалоб, угроз по интеркому, иска в отдел внутренних расследований, шума в новостях, чего угодно, но так и не дождался, и это нервировало больше всего. Коллинз талантливейше валял дурака, ссылался на хулиганов и с честными глазами требовал то водички, то сурового наказания за недописанный отчет. Поскольку ни о какой стрельбе посреди полицейского управления Биверу не докладывали, следовательно, хулиганы никак не могли помешать составлению отчета, но на попытку ткнуть стажера носом в этот факт последовало заявление, что такими мелочами просто никто не рискнул обеспокоить начальство. Во второй половине дня Биверу удалось узнать и о том, кто именно приволок Коллизна в медпункт, но на это нахальный мальчишка, радостно улыбнувшись, выдал о положительном влиянии личного знакомства сотрудников с потенциальными нарушителями общественного спокойствия и невинно попросил разрешения оное знакомство продолжить.
Биверу оставалось только орать, да в красках представлять, как он вышвырнет сопляка из отдела сразу по завершении стажировки. Чем он и занимался до конца рабочего дня — то есть Бивер был бы и рад отвлечься, но Коллинз постоянно крутился около его кабинета, а один вид этой рожи провоцировал инспектора перейти на повышенные тона.