— Гъялцен-ринпоче, между прочим, является наиважнейшей единицей всего личного состава войсковой части. Штатное расписание, кстати, утвердил сам Игорь Иванович[18]!
— Ну, если сам Угорь[19] утвердил…
Сергей Петрович остывает. Но все-таки просит рассказать о Мистере и тибетском ламе более подробно.
Я охотно выполняю его просьбу-приказ и рассказываю о прошлогодней памятной поездке в Тибет, посещении монастыря Ганден. Сообщаю я Ларину и о тех переживаниях, через которые мне довелось пройти при посещении этого подспудно памятного места, о встрече со своим гуру.
— Выходит, ты, Дима, в прошлой жизни был этим самым… — говорит тесть, по скверной привычке не выдавая своего знания темы и всех нюансов. — Ладно — ринпоче!.. Я все эти хитрые факты о тебе помню, просто хотел тебя прозондировать, — улыбается он.
— В чем именно прозондировать? — удивляюсь я.
— А не возгордился ли ты, мол, я — тулку Норбу, драгоценный, так, кажется, переводится термин «ринпоче»?
— Все-то вы знаете… — уклончиво отвечаю я и добавляю: — Как видите, я совсем не загордился.
— Вижу… — ворчит генерал-лейтенант. — У меня, к твоему сведению, должность такая: стараться понимать подчиненных по их поступкам и анализировать.
— Ага! Чтобы моделировать любую предполагаемую или неожиданную ситуацию, — подхватываю я.
— Соображаешь, отрок… — удовлетворенно крутит седой головой Сергей Петрович, затем его глаза вновь сужаются.
Это, как я знал, — предвестник неприятного поворота мысли.
Так оно и происходит. Ларин встает, почему-то ходит вокруг стула, «подаренного» Визионером. Видимо, его генеральские мозговые извилины как-то настраиваются на воспоминания об инфернальной личности, совсем недавно устроившей прямо здесь настоящий спектакль-показ.
— И мне, руководителю такого важного Управления в системе разведки, приходится выдавливать по каплям все сведения обо всяких там мистерах и белых ламах!
— Мы с Леонидом Михайловичем посчитали, что вы, Сергей Петрович, превратно поймете все эти рассказы…
— Я, выходит, ретроград! — взвивается Ларин, натыкается на «визионерский» стул и несколько остывает. — Через три дня я жду полнейший письменный доклад обо всей этой чертовщине, полковник Быстров! Это — в дополнение к вашему с Бурлаком устному объяснению всех этих памятных событий.
— Будет исполнено, товарищ генерал-лейтенант! — гаркаю я и вскакиваю, пожирая глазами начальника.
— Не ори так, наших дам напугаешь… — произносит, окончательно остывая, тесть.
Мы спускаемся в холл, где нас ждут «дамы»: Ольга Васильевна и моя Светлана. Экономка, тетя Клара, убирает со стола остатки пиршества.
Я по мобильнику вызываю такси. Уже в салоне машины я спрашиваю у Светы:
— Как все прошло?
— Отлично! Вот только я все никак не могу взять в толк: как могла Ольга Васильевна целых полтора часа рассказывать о способе приготовления песочного торта?
— Но он, этот торт, оказался достойным потери времени? — интересуюсь я.
— О! Он превосходен!..
— Тогда ни тебе, ни Наташе не о чем жалеть.
Понятно. Визионер сумел так занять наших жен, что они даже ничего не заметили. Силен, однако, Мистер…
Глава 3
Президент сидел за письменным столом в глубоком раздумье.
Почему-то Ему вспомнилась дичайшая история с фермером и теленком.
Спутин услышал ее на пресс-конференции. Оказывается, в России по закону дают вполне осязаемый тюремный срок за покупку… трекера!
Это небольшое устройство фермер планировал прикрепить на ошейнике животного, чтобы можно было легко отслеживать местонахождение элитного теленка.
И у Нас судят за это!
Получается, что какие-то долбаки приравняли элементарный трекер к шпионскому оборудованию. Ну уж действительно: Россия — страна чудес!
Да, но Ему приходится отвечать за все эти глупые законы, не поддающиеся элементарной логике. Зачем этот бред всплывает именно перед выборами!
Потенциальный электорат не должен чувствовать себя обиженным, лишенным элементарных человеческих прав. Это — Его электорат! Избиратель обязан проголосовать в абсолютно правильном направлении.
А тут еще казус с крещенским купанием…
Он Сам просмотрел эту видеозапись и был неприятно поражен. Он, Спутин, после погружения в прорубь перекрестился не по-православному — справа налево. Человек, выдающий себя за президента России, перекрестился по-католически[20] — слева направо!