Внутри номера «пахло» похотью, желанием, удовольствием, пороком и развратом. Столько эмоций! Элиных эмоций. Я уже научился их чувствовать и даже мог немного сопротивляться им, отгоняя от себя. Наверное, выработался какой-то иммунитет, или я подсознательно научился держать себя в руках и противостоять такой забавной ментальной атаке.
Я вошёл в большую, затенённую плотными задёрнутыми шторами комнату и с отвращением и злостью посмотрел в сторону клубка переплетённых на полу обнажённых тел. Блядство! Ну почему это происходит со мной?!
На огромной ворсистом белоснежном ковре комнаты, три голых мужика жарили Элеонору в три смычка. Никто из них не заметил ещё одного зашедшего на огонёк хмурого паренька, который хотел их порезать не мелкие кусочки и скормить эти куски собакам. Я подавил это первый порыв и сделал глубокий вдох, прочищая голову. Помогло очень слабо.
Моя мачеха азартно отдавалась мужчинам, стонала и просила ещё. Периодически, она поднимала голову и поглядывала на четвертого, сидевшего в тёмном углу в кресле с бокалом коньяка. Смотрела на него, как преданная собачонка, влюблёнными глазами и ждала одобрения или похвалы.
— О! Майки?! — Наконец обратил на меня внимание мужчина в кресле. — Пришёл забрать свою сучку? А она ведь мне всё про тебя рассказала. Как ты трахал её за моей спиной, что вытворял с ней. — Он покачал головой. — От тебя, сын, я такого не ожидал. Так поступить с родным отцом! Но ты знаешь, я на тебя не в обиде. Вернее не так — я тебя понимаю. Я и сам понял, как она хороша, только когда потерял её. Она ведь совершенство! — Он ткнул бокалом в сторону Элеоноры и цокнул несколько раз языком. — Ты не находишь?
— Как ты её подчинил? — Я оторвал взгляд от копошащихся на полу людей, и внимательно посмотрел на отца Майки.
Дорогой костюм, лакированные ботинки, белоснежная рубашка, модная причёска, свежий вид, закинутая нога на ногу. Немного похудевшее лицо, но в целом, это ему даже на пользу, так он выглядел даже симпатичнее. Ничто не напоминало о том, что он совсем недавно сидел в тёмной сырой камере. Когда, интересно, его успели выпустить?
— Майки, Майки! Почему ты так решил? Может она сама этого захотела? — Алекс самодовольно улыбнулся и сделал большой глоток из бокала. — Ладно, ты прав. Я взял ещё одну ступень Силы — вот теперь испытываю её. Она даёт абсолютное подчинение. Посмотри, как она извивается под ребятами… Хм, ну и не только под. И ей это жутко нравится.А я всего-то, приказал ей получить удовольствие и доставить его моим новым друзьям. — Он противно ухмыльнулся и указал мне на соседнее кресло: — Присоединяйся. Тут такое забавное зрелище.
— Ты завёл себе новых друзей? — Я устало облокотился на дверной косяк и сложил руки на груди перед собой, пытаясь не обращать внимания на довольные и счастливые стоны Элеоноры. — А где же те, которых ты завёл себе в тюрьме? И которые тебя потрахивали в твой пидарский зад?
— Я не пидор! — Он хмыкнул. — И откуда ты всё знаешь интересно? Разговаривал с Радимиром? Он и тебя пытался завербовать? Забавно… Наверное, ищет мне замену. Но я так тебе скажу, ты ещё слишком слаб, да и твой Дар ведь немного не по этой части. Вот как бы ты заставил эту сучку извиваться перед такими важными людьми? Или ты сам бы всё сделал? — Алекс хмыкнул. — Как вариант…
Он привстал из кресла, налил в свой опустевший бокал тёмно-коричневый напиток, и сел обратно. С интересом посмотрел на происходящее на ковре действо, и перевёл взгляд на меня.
— Значит, не замену. — Задумчиво проговорил Алекс, сделав определённый для себя вывод. — Он прислал тебя поучиться у меня? Хм… Тогда вот тебе первый урок, сынок. Эту тройку ребят, которые сейчас обрабатывают твою несравненную мачеху, нужно было удовлетворить очень интересным способом. Обычные шлюхи им бы не подошли. А вот трахнуть жену аристократа, элитную аристократочку, да ещё и такую красотку, да ещё под молчаливым наблюдением её мужа — это просто предел их мечтаний и желаний. Они думают, что ранят и опустят меня, а сами чуточку от этого возвысятся. Их это так заводит, такая власть над аристо, которыми им никогда не стать…
— Ты не аристократ. Ты просто больной извращенец.
— Но они этого не знают! О моём статусе на каждом столбе не пишут, а эти… — Он брезгливо скривился. — Эти плебеи, смерды с огромными деньгами и властью, не следят за высшим светом, за всеми новостями и изменениями в нём. Так что я для них такой же аристо, как и ты, как и Радимир, например. Ну а с Элеонорой всё честно, она истинная аристократка. Ты посмотри как она извивается и стонет, как она отдаётся и тает от каждой фрикции в ней, от каждого загнанного в неё сантиметра. Она одновременно порочна и невинна, распутна и скромна. Так могут лишь бляди из высшего общества…
Очередной громкий крик Элеоноры и прокатившаяся по комнате волна-отголосок её оргазма, заставила Алекса прерваться и вздрогнуть, а меня лишь зло поморщиться. Кажется, на него Дар Элеоноры действует тоже не так сильно, как на обычных людей.
А вот парней скрутило по полной, они были ближе всего к эпицентру и до этого, опыта общение с таким странным Даром у них явно не было. Оторвавшись от своей жертвы, они попадали вокруг неё на спины, с умиротворёнными улыбками на лицах, раскинув руки в стороны, конвульсивно подёргиваясь, и фонтанируя в воздух своим семенем. Зрелище было омерзительным!
Эля посмотрела на Алекса полным обожания взглядом и уселась в позу лотоса среди разбросанных мужских тел, не стесняясь своей наготы. То ли ожидая дальнейшей команды хозяина, то ли давая своим партнёрам время на перезарядку.
— Так вот… О чём я? — Стряхнул с себя оцепенение и продолжил отец Майка: — А! А после этого мы сядем с парнями за стол, где они буду очень сговорчивыми и просто шёлковыми, подпишут кое-какие бумаги и станут выполнять мои распоряжения. Всё просто.
— Так это не глупая месть Элеоноре? Это холодный и трезвый расчёт ради дела? — Удивился я.
— Конечно. Я же не просто так здесь сижу и смотрю на этот изврат! — Он снова скривился. — Меня это бесит так же сильно, как и тебя, как я вижу.
— Не так… — Я едва заметно покачал головой. — Точно не так!
— А насчёт мести… Тут ты тоже прав немного. Я ведь уже неделю как привязал её, и успел насладиться местью и сзади, и спереди. И не раз. Да, милая? Тебе ведь понравилось?
Эля кивнула и счастливо улыбнулась — на неё обратил внимание Хозяин!
Я достал визитку девушки с ресепшена, задумчиво покрутил в руках, прочитал имя, выбитое серебряными буквами прямо в металле — Юлия Гаврилова. Ну что ж, Юлия. Ты помогла мне уже один раз, сейчас поможешь второй…
Я резко ускорился и рванул в сторону обнажённой четвёрки на полу. Слепая ярость, злость, гнев, раздражение, которые застилали мне глаза и проникали под черепную коробку, вырвались на несколько секунд наружу. Я устал их сдерживать.
По пути дважды полоснул металлической визиткой о голую кирпичную стену. Говорят, так сейчас модно, голые стены — шик сезона, какой-то интерьерный изыск. Карточка, стёртая по краям о камень стала чуточку острее, но мне много и не нужно, как раз…
Пять секунд, и я вернулся на место. Снова облокотился о косяк, вытер карточку о тяжёлую занавеску, и спрятал меленький металлический прямоугольник обратно в карман.
— Блядь! Три дня работы насмарку! Блядь! Вот нахера?! — Выругался Алекс, увидев, что я сотворил. — Радимир будет недоволен. У него на них был завязаны кое-какие дела. Зря ты их убил!
На полу лежали три обнажённых мужских тела со скрученными шеями и отрезанными гениталиями, воткнутыми им в глотки. Я не уверен, что каждый получил именно свой хер, но это и не важно. Они умерли быстро, наверняка, даже нихера не поняв.
— Да мне насрать! — И уже спокойнее я добавил: — Элеонора больше не твоя жена, ты не имеешь право распоряжаться ей и использовать против неё свой Дар, Алекс.