Очнулся я достаточно быстро. Я так думаю. Обломки всё ещё падали, падали кричащие от ужаса и паники пассажиры с небес. Чуть дальше от места моего падения шла прямо на столкновение с землёй основная часть шаттла. Надо мной в воздухе зависла только его малая часть, словно небольшой островок. Вот и хвалёная плавучесть. Наверное, это и есть те самые 35%. Сука!
Я огляделся. Несколько разбросанных тел на зелёной живописной поляне, не подающих признаков жизни, и всего в нескольких метрах от меня знакомая тоненькая девичья фигурка в чёрной коже с чёрным шёлковым длинным хвостом волос.
Сломанной куклой, Яна лежала в неестественной позе на зелёной, окровавленной траве. Вывернутые ноги, согнутая в пояснице спина, и раскинутые в разные стороны руки.
Я поднялся, слегка прихрамывая, короткой перебежкой добежал до тела девушки и склонился над её бледным лицом, пытаясь уловить дыхание, которого не было. Приложил руку к шее, и почувствовал слабое, едва различимое биение затухающего пульса.
Вся земля под ней была пропитана кровью, под моими ногами слегка почавкивало. Бедро девушки было распорото, оттуда фонтанчиком лилась кровь. Уже не фонтанчиком… Я снял ремень, перетянул и снова проверил пульс. Есть, но очень слабый.
По-хорошему, её бы не вертеть и не трогать, а просто вызвать лекаря, только где же его взять этого лекаря. Я выровнял её ноги, выпрямил ей спину, наверняка нарушив все правила и инструкции докторов. Перевернул девушку на живот и осмотрел всю с ног до головы.
Спина Яны была распорота и посечена мелкими осколками, но одна рана была значительно глубже остальных. Жить ей пару минут, от силы. Если и эти пару минут протянет.
Узор Шавки? Слишком долго. Сделать перевязки и переливание, чтобы восполнить потерю крови? Глупо, и точно не в этих условиях. Я ещё раз оглянулся, ища поддержки со стороны. Никакой поддержки не было. Только осколки шаттла и тела на живописной большой зелёной полянке, окружённой со всех сторон серо-зелёными деревьями.
Когда-то давным-давно был в нашем приюте странный обычай. Мы резали ладони и соединяли с парнями руки в рукопожатии, становясь кровными братьями. Странная пацанячая традиция, которая имела свои истоки в далёком прошлом. Непростые истоки.
Говорят, кровь несёт уйму энергии, информации, силы. Служит проводником, объединяет и снимает все барьеры… Мы ведь сделаны из одного материала, из плоти и энергии.
Я поднял с земли осколок стекла и, не задумываясь, полоснул по своей левой ладони. Разорвал ткань на спине Яны сильнее, освобождая повреждённые участки кожи, и приложил свою окровавленную руку к самой большой ране. Закрыл глаза и прислушался к себе…
Первые несколько секунд ничего не происходило. А потом узор на моей груди полыхнул, а рука противно заныла, словно из неё кто-то высасывает всю мою жизнь. Не жизнь, всего лишь кровь… Забавное переливание крови в полевых условиях. Главное, что работает. Если честно, я в это не верил до последнего.
Мелкие ранки и порезы на теле Яны закрывались прямо на глазах, но бледность никуда не уходила. Ещё…
Долгая минута, казалось, высосала из меня все соки. Во рту пересохло, язык прилип к нёбу… Хватит, наверное, пока я сам не сдох.
Я отдёрнул налившуюся свинцом руку и приложил пальца к шее Яны.
Да как так? Пульса не было. Сука! И рваная рана на её спине никуда не исчезла.
Снова приложил руку к её спине. Потянулись долгие секунды… Кровь из меня уже никуда не бежала, такое чувство, что было просто нечему. В глазах потемнело, голова закружилась, и я с трудом отнял руку от тела девушки. На месте рваной раны на спине белела свежая бледная молодая кожа.
Я тяжело вздохнул и смахнул холодный пот со лба. Ещё одно усилие, огромное усилие, сил у меня совсем не было, и я перевернул свою подругу лицом к небу. Порозовевшие щёки Яны и мерное дыхание подсказывало — у меня что-то да получилось.
Хотелось упасть на траву прямо здесь, закрыть глаза и уснуть. А ещё жутко хотелось пить, во рту было такое гадкое и шершавое ощущение, словно мой язык превратился в камень, губы в потрескавшуюся сухую корку, а нёбо в труху.
Но встать и найти что-то жидкое я сейчас точно был не в силах. Такое чувство, словно меня выпили досуха. Я сел в позу лотоса, закрыл глаза и активировал Взор. Нужно хоть немного оглядеться. А безопасность… Хер с ней, я всё равно сейчас даже муху отогнать от себя не смогу.
Странный Взор был в этот раз… Раньше всегда была темнота, и я блуждал в ней, в поисках ярких людских разумов, или летел словно в космосе через миллиарды ярких звёзд, если искал Взором конкретного человека.
Сейчас всё было иначе… Я взмыл над своим телом, словно бестелесный призрак. Никакой темноты, никаких ярких разумов на чёрном радаре. Это я деградировал или эволюционировал? Интересно… Словно душа вышла из тела… Весь мир словно чёрно-белое полотно.
Я парю над поляной. Подо мной сидит моё тело, рядом лежит Яна. Моя рука на лбу девушки, словно я забочусь и оберегаю её. Не помню, когда я это сделал. Отсюда я вижу, бьющуюся в её груди жизнь и живой разум в её голове. Как и в себе. Я жив, это хорошая новость.
Вокруг нас раскиданы обломки, несколько тел, пустых тел, безжизненных…. Деревья, серые листья, кусты, серая зелень… В таком состоянии было гораздо легче. Не чувствовалась слабость и немощность моего тела, в которое так не хотелось возвращаться…
На краю поляны шевельнулась ветка, затем ещё одна. Несколько человек в серой камуфляжной одежде осторожно выбрались на поляну, осмотрелись и двинулись прямо в нашу сторону.
Я хотел спуститься в тело… Бля! Как это сделать? Помахать руками в воздухе, как крыльями? Только рук у меня нет. Захотеть вернуться… Я очень хочу, только нихера это не помогает.
Представил нить, тонкую нить, тянущуюся от тела в мою сторону, и даже почти увидел её. Мысленно потянул и, кажется, двинулся в сторону. Слишком медленно… Блядь! Кто быстрее, они или я?
Они…
Один из пятёрки мужчин подошёл к нам, склонился, взглянул на Яну, легонько похлопал её по щеке. Затем переключил своё внимание на меня, потормошил за плечо, отвесил пощечину. А через секунду с размаху ударил ногой в мою грудь.
Тяжёлый удар отбрасывает моё тело далеко назад, словно я совсем ничего не вешу, я успеваю удивиться, как сильно я исхудал, осунулся и посерел, и моё сознание гаснет, так и не достигнув тела...
Возвращение в реальность было болезненным. Лучше бы я не просыпался. Тяжесть во всем теле, пересохшее горло, боль в каждой клеточке и сумасшедшая жажда… Уж лучше бы я сдох. Ни пошевелить ни рукой, ни ногой я не мог. Не потому, что не было сил, хотя из-за этого тоже. Руки прикованы короткой цепью к стене над головой, ноги свободные, но сил даже оторвать их от пола просто нет.
Шею давил сраный ошейник. Наверное, такой был на Николь, когда хотели ограничить её Дар. Вот только мой Дар не такой уж опасный. Хотя да, те кто приковал меня сюда, этого явно не знали.
— Пить… — Прошептал или скорее прошелестел я и мои губы и язык треснули.
Испуганная девушка, свернувшаяся клубочком в куче соломы или сена, хер знает в чём отличия, посмотрела на меня, поднялась со своего места, слегка пригнувшись, трусцой пробежалась в угол, где недолго прожурчала струйка воды (надеюсь, воды!), и вернулась ко мне с деревянной кружкой, приложив её к моим губам. Пахло водой…
Хорошенькая… Рыженькая, с короткими кудрявыми волосами, большими голубыми глазами, курносым маленьким носиком, широкими бёдрами и округлыми, большими грудями с розовыми сосками. Она была полностью голой. Кажется, девушка заметила, что я пялюсь на её обнажённые торчащие соски, и прикрыла их рукой.
Чем-то она отдалённо напоминала Машу, мою Машу… Не такая подтянутая и спортивная, совсем юная, но такая же дерзкая и рыжая. Девушка с интересом разглядывала меня, совсем не смущаясь своей наготы, а я продолжал взглядом сверлить её грудь и выглядывающие из под ладошки розовые ореолы сосков.