— А муж что? — Наконец, откашлявшись, смог спросить я.
— Он не хочет. Для меня это заветная мечта, а для него табу. А я очень хочу!
— Понимаю тебя…
— Трахни меня! — Девушка подняла голову, внимательно посмотрела на меня и, уверенно подскочив с дивана, начала торопливо раздеваться. — Только в попу, никуда больше! Моя розочка только для мужа! Ты понял? Я не позволю никому туда проникать!
Я растерянно кивнул.
— Раздевайся! — Приказала она слегка заплетающимся языком. — И не забудь! Только в попку!
Незнакомка скинула своё чёрное платье, перчатки и трусики, оставшись только в своей причудливой золотой маске. Развернулась ко мне спиной, стала на четвереньки и оттопырила свою спортивную ухоженную попку.
Девушка явно занималась собой. Тоненькая талия, миниатюрная круглая попка, небольшие, но отчётливо заметные кубики на плоском животике, выгнутая рельефная спинка, красивая, достаточно крупная и упругая грудь с торчащими коричневыми сосками. Белая кожа без следа загара и ни грамма жира, словно фигура девушки вытесана из цельного куска мрамора.
Она вильнула попкой, заманивая меня и тихонько застонала, запустив руку себе между ног.
Я поднялся, скинул свою одежду, и приблизился к девушке сзади. Поцеловал ягодицы, спинку, поднялся к шее и начал целовать там. Обхватил сзади её упругие груди, помял их и погладил сосочки. Взял член в руку и, поводив головкой в промежности между её влажных горячих губ, смазав её обильной смазкой, вошел в девушку сзади.
Она охнула от неожиданности и выдохнула от удовольствия:
— Да-а-а-а! Да! Это прекрасно…
Она извивалась, насаживалась и помогала себе рукой, лаская свой клитор и задевая иногда своими длинными коготочками мой член и яички, от чего я только глубже входил в неё. Не прошло и минуты, как она громко застонала, задрожала, выкрикнув какое-то ругательство, соскользнула с моего члена и перевернулась на спину, довольно закрыв глаза, закинув руки за голову и бесстыже выставив на обозрение свои идеальные белоснежные груди. Просто лежала и наслаждалась полученным удовольствием, забыв, что кроме неё в этой комнате есть ещё один человек.
Я склонился над ней, и начал снова целовать. Бёдра, промежность, лобок, животик, спелые груди. Через мгновение мы абсолютно голые ласкали друг друга. Руки девушки гладили моё тело и сжимали напряжённый член. Я ласкал её губами, покусывая отвердевшие соски, пальцами нежно гладил промежность и теребил горошинку клитора. Происходящее было необычным, но невероятно приятным.
Она снова тихонько застонала и задвигала бёдрами, требуя продолжения. Не встречая сопротивления, я своими коленями раздвинул её длинные ножки. Снова смазал свой член в её смазке, и, слегка надавив, проник в неё. Она задвигала бёдрами, словно голодная хищница, подмахивая и пытаясь насадиться как можно глубже. Я взял её ноги, поднял и скрестил их перед собой, мой член сжало внутри неё, и я с трудом стал протискиваться в её узенькую, а теперь ставшую ещё уже, щелочку. Девушка стонала и сладко двигалась навстречу моим толчкам…
Она снова бурно кончила, завибрировав, словно натянутая струна. Долго, бурно, извиваясь на члене и не способная остановиться. Второй оргазм был гораздо ярче и неожиданней, и кажется, не для меня одного. Незнакомка расширенными глазами уставилась в моё лицо и заторможено произнесла слегка охрипшим голосом:
— Мне подружки говорили, что в попку приятнее, но я даже не подозревала, насколько!
Её глаза опустились на мой покачивающийся от напряжённый член, она хищно улыбнулась, подпрыгнула, склонилась над ним, обхватив его двумя руками и, откинув на затылок мешавшую маску, заглотила его почти целиком.
Под маской, наяривая и причмокивая мой член, скрывалось очень знакомое мне лицо. Лицо Марии Львовны, директрисы моей школы. Сейчас она совсем не казалась такой строгой и деловой сучкой, скорее, текущей от удовольствия сучкой, покорной и ласковой.
Поначалу я растерялся, затем разозлился! Затем мне отчего-то стало неловко. Ну да, я ведь трахал её дочь, теперь добрался до самой матери…Что за озабоченным и аморальным маньяком я становлюсь? Потом эти мысли резко отошли куда-то в сторону, я расслабился и выстрелил своей директрисе в горло густой струёй семени, заставив её немного поперхнуться.
А ведь теперь у меня есть ключик. Ключик к нашим с Николь отношениям. Ключик, который только что побывал в очень узком и тесном замочке. Интересно, у неё было бы такое же дурацкое выражение лица, если бы моя маска слетела с меня, и она увидела моё лицо? Это был бы интересный финал нашего вечера.