Он сидел на крошечном кладбище в Эктоне. Кладбище пряталось за небольшой фабрикой и с двух сторон жалось к железнодорожным путям. Со всех сторон высились некрасивые плоские заводы и склады, нелепо выглядящие в этом жилом районе.
Савл уже довольно долго бродил по Вест-Энду и зашел на кладбище перекусить и отдохнуть среди толпы мертвецов.
Могилы были совершенно неотличимы друг от друга и как будто извинялись за это.
Ананси бесшумно приземлился в нескольких футах от Савла, прошел мимо ряда серых табличек и присел рядом.
Савл посмотрел на него и кивнул в знак приветствия. Предлагать гнилые фрукты не стал – знал, что Ананси откажется.
Савл сидел и ел.
– Это правда была пташка, Нанси? – тихо спросил он. – Как поживает Лоплоп?
Ананси дернул головой.
– Все есе кличит. Он сосел с ума. Птицы его не понимают тепель. Он снова потелял королевство, спасибо тебе больсое. – Ананси пожал плечами. – Птиськи тепель не с нами. Только мои паутьки, клысы, ты да я.
Савл впился в мятое яблоко.
– А Лоплоп? – спросил он и помолчал. – А Крысиный король? Они пойдут с нами? Пойдут против него?
Ананси снова пожал плечами.
– Лоплоп – нитьто, пойдет он или нет. Клысиный кололь? А это ты мне скази. Он твой папка.
– Он придет, – тихо сказал Савл.
Они посидели еще какое-то время. Потом Ананси встал, подошел к ограде и посмотрел на рельсы.
– Я отправил крыс за Флейтистом, – сказал Савл, – но у них ничего не вышло. Наверняка сидят теперь и набивают животы. Забыли все, чего я хотел. – Он грустно улыбнулся. – Нам придется встретиться с ним на его условиях.
Ананси ничего не сказал. Савл знал, о чем он думает.
Ананси придется прийти на «Джанглист-террор», потому что там будет Савл. Савл – единственный шанс победить Флейтиста, но шанс крошечный. Он знал, что направится прямиком в ловушку, что сделает именно то, чего хочет Флейтист. Но выбора у него не было. Потому что, если Ананси не пойдет туда, шанс на победу над Флейтистом еще уменьшится. Если Савл проиграет, Флейтист уничтожит их всех. Он найдет Ананси и убьет его.
Это было парадоксально. Ананси и Крысиный король были животными. Единственное правило, которому они подчинялись, гласило: сбереги себя. И именно этот закон вел их на «Джанглист-террор». На верную смерть. Потому что Савлу придется пойти туда из-за своих друзей-людей. Потому что Савл отказывался вести себя как животное.
Савл собирался убить Ананси.
Они оба это знали. Савл собирался убить Ананси, Лоплопа, Крысиного короля, погибнуть сам – только чтобы доказать, что он не крыса. Не сын своего отца. Ананси посмотрел на Савла и покачал головой.
Савл посмотрел на него в ответ.
– Давай обдумаем, что мы будем делать, Нанси. Составим план. Пусть хоть что-нибудь у этого ублюдка не получится.
У них были пауки, были крысы… был Савл. Флейтисту придется выбирать. Одну из армий он уничтожит сразу же, но какую. С вероятностью пятьдесят процентов Ананси и его войска не поддадутся Флейтисту. И столько же шансов у крыс.
Горстка крыс все еще рыскала по Лондону в поисках… чего-то.
Они не помнили, что именно ищут.
Эти крысы были гордостью своего народа. Самые храбрые, самые жирные, самые крепкие, самые гладкие. Вожаки.
Они скользили по воде плавно, как тюлени.
Одна из них пронеслась по набережной Альберта, как пуля.
Она вылезла из кухни больницы Святого Фомы, рядом с Ватерлоо, на южном берегу Темзы. Стащила немного еды, чтобы подкрепиться, обыскала чердаки и подвалы. Она бегала по больнице, как призрак, оставляя отпечатки лапок на толстом слое пыли, испачкала по пути давно забытый диагностический аппарат.
Она шла по чужим территориям, но она была огромна и к тому же выполняла королевский приказ. Никто не осмелился ей противостоять.
Она ничего не нашла и выбралась из здания.
Побежала вдоль берега в сторону медицинской школы.
Темза неприятно блестела, лениво растекаясь по городу. На другом берегу стоял Вестминстерский дворец, нелепое зубчатое средоточие власти.
Крыса остановилась.
Впереди высился мост Ламбет-бридж. Грязная вода под ним казалась еще темнее.
В воде что-то торчало. Древняя баржа, одно из никому не нужных старых суденышек, брошенных на реке. Она слегка покачивалась на маленьких волнах, которые шлепали грязные борта, как непослушного ребенка. Потемневшее дерево подгнило, огромное брезентовое полотнище укутывало баржу, как саван. Она походила на труп.
Крыса осторожно подошла и замерла в нерешительности.
Она насторожила уши и услышала какие-то тихие зловещие звуки. Они доносились из-под тяжелого брезента.
Баржа покачивалась. Вода постепенно разъедала ее корпус. Но прямо сейчас, пока дерево еще не успело раствориться в Темзе, кто-то вступил на борт, осквернил баржу, помешал ее смерти.