Городские огни отражались в фасетчатых глазках. Близко посаженные, непроницаемые, холодные и безразличные, как у акул, сегодня они стали другими.
Пауки трепетали.
В дебрях Южного Лондона Ананси наблюдал за ними с крыши. Он чувствовал, как дрожит воздух. Он ощущал приближение своих войск.
Канализация кишела взбешенными крысами.
Принц был с ними. Он говорил. Он отдавал им приказы. Он велел им идти вперед.
Крысы потоком хлынули по туннелям. Ручейки вливались в главное русло, состоящее из гладких стремительных тел.
Они бежали под улицами и по крышам. Под куполом небес, в прозрачном воздухе, крысы скакали через стены и перебирались между зданиями, скользили по черепице и цеплялись за дымоходы.
Река не стала для них препятствием: они нашли способ перебраться практически сразу.
Грязь, мусор, сотни разных запахов… все крысы Лондона бежали на юг, позабыв об отбросах, дрожа от волнения. Они шли на бой. Многие поколения они чувствовали какую-то огромную несправедливость, она пожирала их живьем, как рак, и впервые они почуяли лекарство.
Крысы изливались из сотен тысяч дыр и бежали в Южный Лондон. Огромная, испуганная, голодная толпа, вооруженная зубами и когтями. Толпа, пытающаяся быть храброй.
Крысы незаметно подкрадывались к складу и ждали.
Склад походил на свечу зажигания. Он дрожал от напряжения. Его окружали невидимые круги, цепи и каре крыс и пауков, над ним летали сбитые с толку птицы. Между ними шли люди.
Склад тянул всех магнитом.
Лоплоп все еще наблюдал сверху.
Ананси изучал крыши.
– Где она, мать ее? – нервно и злобно поинтересовался Три Пальца у вышибалы.
Громила покачал головой. Три Пальца пританцовывал на месте. За спиной у него слышался сочный ритмичный грохот. Ему казалось, что, если он сейчас упадет на спину, звук подхватит его и понесет по воздуху.
Он стоял у склада, глядя в толпу, собравшуюся перед входом. Вот уже несколько минут он ждал Наташу. Остальные диджеи уже явились. Если ее не будет, придется поменять порядок выступающих. Он сбежал по ступенькам, подошел к щели в заборе и посмотрел на улицу.
Гордые собой зрители все еще стекались из всех углов. Местные жители на их фоне выглядели скучно. Редкие прохожие мельком смотрели на Три Пальца и смущенно пробегали мимо. Огромный, ярко освещенный склад грохотал.
Из-за угла показалась высокая фигура и двинулась к нему. Рядом с ним шли еще двое: стройный черный паренек и маленькая девушка. Три Пальца вздрогнул, глядя на них. Это была Наташа.
– Где ты шлялась? – завопил Три Пальца, напряженно улыбаясь. Она ему нравилась, но сейчас он страшно злился. Он бросился к Наташе и ее свите.
Она выглядела невероятно. Волосы она завила и убрала в высокий тугой хвост. Втиснулась в крошечный ярко-алый топик, а брюки были такие узкие, что казались нарисованными. Никакой куртки она не надела, тонкие руки и талия были открыты. Наверное, она очень мерзла. Но в войне комфорта и стиля каждый выбирает сам. Впрочем, Три Пальца удивился. Раньше Наташа всегда носила мешковатую уютную одежду, максимально невыразительную. Но не сегодня. В ушах и на шее у нее блестело золото.
Три Пальца остановился, ожидая, пока она подойдет.
Он вдруг понял, что идет она как-то странно. То бесцельно бредет вперед, то скользит изящно и плавно. В ушах у нее был плеер. И у парня рядом с ней, Фабиана, тоже. Три Пальца с ним как-то встречался.
Он был одет так же тщательно, как Наташа, и шел так же раскованно.
Три Пальца вдруг подумал, что они наверняка обкурились, и скрипнул зубами. Черт. Если она не сможет выступить…
Высокий подошел первым и протянул руку. Три Пальца уставился на нее, а потом осторожно пожал. Хрен его знает, где Наташа нашла этого чувака. Смущенная улыбка, хвост светлых волос, который ему совершенно не шел, стремные немодные шмотки. Лицо покрывали тонкие полузажившие царапины, совсем не вязавшиеся с остальным обликом. Если бы он не был с Наташей, вышибалы бы ни за что его не пропустили.
– Вы, наверное, Три Пальца, – сказал он, – а я Пит.
Три Пальца кивнул и повернулся к Наташе. Он хотел наехать на нее за опоздание и уже раскрыл рот, но тут разглядел ее лицо в свете фонаря и замолк.
Безупречный и слишком обильный макияж не мог скрыть ее худобы и бледности. Она смотрела на него мутными глазами и рассеянно улыбалась. Ну ясно, наркота.
– Эй, Таш, – спросил он тревожно, – ты как?
Из ангара доносился грохот. Она наклонила голову, вынула наушник из уха. Он повторил вопрос.