Хозяин указал мне на одно из кресел и я послушно занял его. Лев сбежал по руке и замер на подлокотнике, настороженно шевеля носом. Если бы можно было ощущать аромат опасности я бы тоже так делал.
— Буду начинать без всяких проволочек, — сказал Колиер, разместившись за столом, — как всем известно, все записи со «Вспышки» уничтожил безумный оператор.
Я только кивнул, внимательно изучая гладко выбритое лицо.
— Так вот, — не обращая внимание на мой кивок, продолжил Колиер, — у меня есть основания полагать, что записи уничтожены не безумцем, а напротив — человеком в здравом уме, который опасался обнародования информации.
— Я уже слышал это, — с кривой улыбкой произнёс я, — поэтому не стану обижаться.
— У меня есть основания для подобного предположения, потому что я видел одну из записей.
— Не может быть, — вырвалось у меня, — «Вспышку» обыскали от и до, но все записи оказались стёрты.
— Никто не удосужился проверить терминал на камбузе, — Колиет пожал плечами, — по какой-то причине кок установил скрытые камеры, данные с которых поступали ему одному. Я скопировал информацию, а сам жёсткий дефрагментировал. Пока не решу, как поступить дальше.
Он достал флешку и вставил её в гнездо своего компьютера. Я никак не мог поверить в утверждение собеседника, поэтому наблюдал за его действиями, сохраняя на лице ухмылку. Потом монитор показал картинку.
Несколько минут мы безмолвно следили за происходящим на экране. Даже Лев успокоился, словно крысиная память вернула его в прошлое.
— Впечатляет? — спросил Колиер несколько осипшим голосом и откашлялся, — что вы теперь скажете?
Должно быть он ощущал себя кем то, вроде прокурора и ожидал покаянных речей и оправданий. Молодой глупец! Теперь, когда правда вышла наружу, моё волнение улеглось и я ощутил себя абсолютно спокойным. Лев спрыгнул с подлокотника на пол, а встал и неторопливо приблизился к парню. Он вскочил и сжав кулаки, отступил на шаг.
— Советую не делать глупостей, — на лбу Колиера выступил пот, — я — гораздо сильнее.
— Да разве дело в том, кто сильнее? — улыбнулся я, — разве это важно? И разве ЭТО важно? — я показал на экран, — послушайте лучше:
Я улыбнулся ещё шире и заглянул в расширившиеся глаза парня. Где-то, под ногами, тонко запищал Лев.
Мне снился сон.
Я иду по коридорам «Вспышки» и лампы освещения тускло подмигивают мне со стен. Впрочем «иду» — не то слово. Перебегаю от одной открытой двери к другой, крадусь от угла к углу. В некоторых отсеках горит свет, в других царит чернильная тьма и мимо таких я проскакиваю на полной скорости, стараясь держаться противоположной стены.
И бояться вроде бы нечего: я остался совершенно один на огромном корабле, который через пару суток прибудет к Земле и управляемый компьютером, ляжет на круговую орбиту. Тогда я пошлю сигнал о помощи.
Всё так, но почему тогда чувства бьют тревогу, призывая меня усилить бдительность и как можно быстрее добраться до безопасного убежища? Возможно я схожу с ума? Неудивительно, после всего пережитого.
Остался последний коридор, но тут меня натурально пронзает молнией и я замираю на месте. Резкий свист вынуждает отпрыгнуть обратно и остро заточенный нож вонзается в пластик стены. Слышу громкий вопль разочарования и вижу в паре метров Женьку Богатырёва, заросшего, грязного, страшного.
Объяснить ему, что всё кончено и мы спасены? Но в выпученных глазах сверкает безумие, а из полуоткрытого рта свисает паутина слюны. Меня никто не услышит. Огромные жилистые руки тянутся к моему горлу. Я знаю, чего хочет безумец и знаю, что он сильнее и быстрее меня. Спасения нет.
Поэтому, не пытаясь объясниться, я шепчу нечто непонятное, рифмованное. Почему? Не знаю.
Каждый шаг даётся Богатырёву всё труднее, точно он шагает против сильного ветра. Он хрипит и охватив голову пальцами, замирает на месте. Потом стонет и падает на пол. Всё кончено.
Внезапно я чувствую на себе чей-то пристальный взгляд и быстро оборачиваюсь: около стены сидит крыса и внимательно смотрит на меня. Потом зверёк открывает пасть, откуда доносится пронзительная трель вызова.
Я проснулся и первое, что увидел — острая мордочка Льва, который нервно обнюхивал моё лицо.
— Пошёл вон, — прогнал я его и повернулся к терминалу, — да, слушаю.