— А это зачем? — Виант выразительно тряхнул рукой, звенья стальной цепочки мелодично брякнули.
— Кнопка, — лицо Николая Павловича разом стало серьёзным и строгим, — ты всё ещё официально осуждённый. Если следовать инструкции, то ещё в пересыльной тюрьме мне следовало бы нацепить на тебя наручники, а выводить из автозака исключительно под конвоем с собаками. Я и так сделал для тебя много поблажек. А эта цепочка убережёт тебя от глупых мыслей и необдуманных поступков.
Ну да, Виант глянул в иллюминатор. За толстым стеклом, в какой-то сотне метров, маячит лес. Высокие сосны едва ли не опрокидывают не очень-то и высокий кирпичный забор. Любой другой более опытный и отчаянный зек мог бы сразу с порога автозака рвануть в сторону свободы. Вряд ли вспомогательный аэродром Министерства обороны может похвастаться серьёзной охраной. Да и она в первую очередь заточена под защиту от проникновения извне.
— Жди здесь, у меня дела, — герметичная дверь с округлыми углами выразительно лязгнула за спиной куратора.
Снова ждать, ждать, ждать. Четыре часа, четыре долгих часа, Виант просидел на цепочке в каюте. Пусть Николай Павлович закрыл за собой герметичную дверь, однако через тонкую дюралевую перегородку было всё равно отлично слышно, как грузовой отсек Ана постепенно заполнился грузами. То и дело брякали ящики и ругались грузчики, причём военные.
— Ну вот и всё, — на пороге каюты показался Николай Павлович, — погрузка закончена, мы улетаем.
— Куда? — Виант перевёл взгляд на куратора.
— Тебе это знать незачем, — Николай Павлович присел на свободное кресло.
— А когда это снимите? — Виант вновь тряхнул цепочкой.
— Не раньше, чем мы окажемся на объекте. Не забывай — официально ты всё ещё осуждённый. Вот когда мы зачислим тебя в штат проекта, тогда и только тогда ты вновь станешь свободным человеком, — Николай Павлович лукаво усмехнулся и добавил. — Насколько это вообще возможно на секретном объекте. А пока всесильная бюрократия вяжет меня по рукам и ногам.
Куратор говорит ладно и очень даже логично, но что-то нехорошее прячется в его словах. Виант вновь уставился в иллюминатор. Впрочем, какая разница: Николай Павлович и так допустил сильные послабления режима охраны. За эти четыре часа у Вианта были более чем реальные возможности сбежать. Может, и в самом деле следовало бы сделать ноги? Или хотя бы попытаться, как говориться, для очистки совести? В любом случае поздно. Грузовой люк захлопнулся, транспортный самолёт дрогнул всем корпусом.
Вой турбин достиг апогея, Ан легко тронулся с места. Виант тут же прильнул к иллюминатору. Под крылом транспортника два огромных винта превратились в чёрные призрачные круги. С грацией дрессированного слона Ан вырулил на взлётно-посадочную полосу. Виант поднял голову, наверно, в этот самый момент пилоты самолёта запросили разрешение на вылет, которое, несомненно, тут же и получили.
Тональность турбин опять поменялась, Ан тронулся с места. Бетонные плиты взлётно-посадочной полосы слились в одну сплошную грязно-белую дорогу. Даже не верится, что такая махина может так быстро разгоняться. Нарастающая вибрация охватила самолёт. Виант машинально уцепился за скобу, к которой его прицепил куратор. Ещё миг… Чёрные колёса транспортника оторвались от бетонной полосы. Вибрация тут же пропала.
Могучий Ан принялся быстро набирать высоту. Внизу потянулся зелёный массив соснового леса. На краткий миг показались и тут же пропали маленькие домики какого-то посёлка. Зато вдалеке сверкнула громада Москвы. Бетонные высотки похожи на крошечные прямоугольные бугорки. Жаль, далеко. Совсем-совсем не рассмотреть подробностей.
Виант как мог скосил глаза вниз, толстое стекло обдало щёку и лоб холодом. Впервые в жизни он летит на самом настоящем самолёте. До этого момента как-то само собой обходился поездами. После камеры-одиночки в СИЗО № 3, после мрачного кузова автозака и четырёх томительных часов ожидания в каюте военно-транспортного самолёта внешний мир кажется особенно большим и просторным. Земля внизу так похожа на географическую карту. В преддверии большого города через зелёный массив леса то и дело тянутся дороги и мелькают крыши многочисленных городков и посёлков.
Но куда они летят? Виант поднял глаза. Если судить по Солнцу, то Ан направляется на восток. Виант криво улыбнулся, это единственное направление, которое ни о чём не говорит. Россия — великая страна. С равным успехом его могут привести хоть во Владивосток, хоть в Петропавловск-Камчатский, хоть в Анадырь на Чукотке.