— Чего стоишь? Заходи, — Николай Павлович добродушно усмехнулся.
Сердце на миг замерло, когда Виант переступил порог. Это, это, это не камера. А-а-а… Лёгкий щелчок, над головой вспыхнул свет. Точно! Больше всего это похоже на одноместный номер в придорожной гостинице. Под белым потолком самый настоящий плафон на пару лампочек. В левом дальнем углу полутораместная кровать. Не стальная койка, не шконка, а именно кровать. Под серым покрывалом угадывается бугор подушки. У противоположной стены прямоугольный столик и пара стульев. Самых настоящих, из дерева, а не из поцарапанной стали. Прямо на стене висит небольшой плоский телевизор, рядом круглый циферблат часов и пара пустых полочек. Только, Виант сощурил глаза, циферблат разделён не на двенадцать частей, а на двадцать четыре. А! Ну да — под зёмлей в окно не выглянешь. Два часа на циферблате с равным успехом могут быть как двумя часами дня, так и ночи.
А зачем в одноместном номере два шкафа? Виант потянул на себя высокую белую дверь. Господи! Это надо же было одичать до такой степени! Правая рука сама шлёпнула по квадратному выключателю возле высокой белой двери. Это же, прости господи, санузел. Виант заглянул во внутрь. У дальней стены душевая кабинка, белая занавеска сдёрнута в сторону. Из кафельных плиток торчит душ. Рядом раковина с овальным зеркалом и унитаз. О боже! Виант склонил голову. Самый настоящий унитаз с белой сидушкой и крышкой. Будто и этого мало, в стене по левую руку вставлен держатель с целым рулоном нежно-жёлтой туалетной бумаги.
Это сон, сон. Виант дотронулся до белого бачка, пальцы ощутили приятную прохладу. Самый настоящий, самый обычный унитаз со сливным бачком, на котором можно долго, долго сидеть. И не просто сидеть, а читать планшетник или даже играть на ноутбуке. И при этом ни одна зараза не будет стоять над душой и требовать немедленно освободить парашу.
— Что? Не ожидал?
Виант обернулся. Куратор улыбается как Дед мороз, который только что подарил послушному мальчику игрушечную железную дорогу.
— Если честно, — Виант отвёл глаза, — как-то не думал. Третий год подряд из камеры в камеру.
— Это одноместный номер для младшего научного сотрудника, — Николай Павлович шлёпнул ладонью по дверному косяку. — Располагайся. В шкафу одежда на первое время. Поди, не терпится скинуть зековские шмотки, — Виант молча кивнул. — Ужин давно закончился. Но я распоряжусь и тебе принесут что-нибудь поесть.
Ужин? Еда? При этих волшебных словах пустой желудок тут же заурчал и заёрзал. Надо же, за волнениями и впечатлениями напрочь забыл о еде. Последний раз перекусить довелось ещё в Краснопресненской «пересылке». Господи, как давно и недавно это было, как будто в другой жизни.
— Только не расслабляйся, — Николай Павлович поднял указательный палец. — Официально ты всё ещё осуждённый, так что из номера не выходи. Сейчас, — куратор бросил взгляд на часы, — два часа ночи. Думаю, десяти часов тебе будет вполне достаточно. Так что завтра в полдень, то есть, уже сегодня, за тобой придут.
— А пока расспрашивать вас бесполезно? — Виант склонил голову.
— Это верно, — Николай Павлович усмехнулся. — Никакой информации, пока ты не дашь подписку о неразглашении. Ну всё, до завтра.
Куратор вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Виант машинально напряг слух — но нет: такого привычного, такого противного шороха сдвигаемого засова не последовало. Ну да, Виант улыбнулся, снаружи и не было никакого засова. В двери номера для младшего научного сотрудника нет ни глазка, ни «кормушки». Может быть и мелочи? Но такие приятные мелочи.
В одиночестве, за плотно закрытыми дверьми, люди творят странные вещи. Наедине с самим собой можно не стесняться. Зековский сидор тут же улетел в угол, ну его к чёрту. Виант подошёл к кровати и откинул серое покрывало. Бельё, самое настоящее постельное бельё. Пододеяльник и простыня порадовали приятной белизной. Хлопок, а то и лён. Подумать страшно, Виант улыбнулся: самый настоящий пододеяльник, а простыня закрывает весь матрас. А подушка, ребро ладони шлёпнулось по бугорку под покрывалом, самая настоящая подушка с птичьим пухом, а не мешок с комковатой ватой.
Улыбка растянула губы от уха до уха. Виант тихо-тихо захохотал. В груди бешеным торнадо загремела и закружила радость. Вот уж никогда не думал, что самый обычный одноместный номер может доставить столько радости. Как полоумный Виант принялся судорожно метаться по номеру и щупать, трогать, гладить стол, стулья, часы, полки. На краю стола нашёлся пульт дистанционного управления телевизором, на экране тут же возник ведущий полуночных новостей. В санузле из крана с красной точкой и в самом деле потекла горячая вода.