Кто-то заплакал, и Герман понял, что музыка открывает суть не ему одному. Когда толпа людей заполнила улицу от края до края, он вздохнул, странно, но мелодия при этом не прервалась, развернулся, и медленно пошёл вперёд. Раздалась полицейская сирена, удивительно, но она не заглушила негромкую мелодию флейты, и перед толпой с двух сторон перекрыли улицу два автомобиля ППС. Герману стало смешно. Он продолжал идти, и колышущаяся толпа так же плавно текла за ним.
Внезапно машины раздались в стороны, из них вылезли шесть офицеров в бронежилетах, касках и с оружием, и влились в толпу.
- Не-е-ет!!!
Герман обернулся, и увидел, как какой-то парень с разбегу бьётся головой об угол дома. Его тело секунду постояло, потом мешком осело на тротуар. Тут же он почувствовал ещё одну смерть. Покончила с собой пожилая женщина. Её боль и тоску по потерянной впустую молодости, прожитой зря жизни ощутили все, собравшиеся на улице.
Сразу же, один за одним, с почти одинаковым интервалом, в толпе раздались пять пистолетных выстрелов. Пять офицеров полиции не вынесли груза совести. Через минуту по всей улице поплыл многоголосый, исступлённый плачь... Герман ощутил царящую среди идущих за ним людей атмосферу безысходности, ненависти к себе, своим поступкам, к неправильно прожитой жизни.
Ему вдруг стало их нестерпимо жалко. Злые, больные, лживые, эти люди, прежде всего, были очень несчастны. Ведь никто за всю их никчёмную жизнь так и не показал им, для чего на самом деле они живут, какова цель их существования. И вот теперь, когда на них обрушилась правда, многие просто не выдерживали. Что же делать, думал Герман, как их утешить, успокоить, ведь они просто не знали, не ведали, что творят, они думали, что так и надо. Он готов был прервать мелодию, бросить то, чему посвятил весь последний год без остатка, сломать флейту, пусть даже это будет стоить ему жизни.
Внезапно мелодия неуловимо изменилась. В ней появилась новая нота. Теперь мелодия пела о надежде, о том, что никто не безнадёжен, пока жив, о том, что зная путь, всегда можно пойти в правильном направлении. Незаметно плачь стих, толпу осветили улыбки. Кто-то даже начал танцевать. Из-за угла, тяжело дыша, подбежал пожилой мужчина в концертном костюме. Неуловимым движением он достал откуда-то две части серебристой флейты, мгновенно собрал их вместе, несколько секунд прислушивался к эльфийской мелодии, а потом, приложив инструмент к губам, вплёл в песнь свою нить. В этот момент Герман понял, что он уже не сможет остановиться, пока не обойдёт все города, все посёлки и деревни огромной страны, не устанет, не уснёт и не проголодается, будет идти и идти, собирая на своём пути миллионы людей, и открывая им суть их собственного я. А что делать с этим новым знанием, пусть каждый из них решает сам.
***
- Дедушка, слышишь, какая музыка? - стоящий на балконе мальчик, лет пяти, показывал пальцем на Германа и счастливо улыбался.
- Слышу, Витенька. Это музыка эльфов.
- А ты её знаешь, дедушка, ты её слышал? - Приходилось. Пойдём обедать. У нас с тобой ещё много дел.