– Видимо, ни к чему.
– Вы правы как никогда, друг мой, – прочувствованно выдохнул Диего. – За это стоило бы выпить. Увы, моя бутылка показывает дно.
– Закажите вторую.
– Нет-нет, – замотал головой маленький тан, – это будет уже лишнее. Лучше напомните мне, о чем я говорил.
– О деньгах.
– Верно, о них, родимых. Так вот, есть один способ… – Раскона икнул. – Нет, не так. Есть одна маленькая война, которая никогда не прекращается. И есть одна работа, не самая почетная, но как бы это сказать… а, оплачиваемая сдельно! То есть, она будет оплачиваться сдельно, если кто-то, точнее кое-кто продемонстрирует успехи на этом поприще. Тогда – хоп! – казначейством вводится новый сбор, по примеру «аварийного налога[9]«и с этого сбора оплачиваются… успехи. Понимаете, как интересно?
– Невероятно интересно, – процедил ка-лейтенант. – А можно узнать, что ж это за работа?
– Конечно, – расплылся в улыбке Диего, отворачивая скатерть. – Следите за руками! О, Темный, я тут пролил немного вина… ну ничего.
Подавшись вперед, Энрике внимательно пронаблюдал за тем, как палец маленького тана рисует в винной лужице не очень прямые, но вполне узнаваемые буквы. КУ. КА. РЕ. КУ.
– На этой работе… – после долгой паузы сказал ка-лейтенант, – не так-то просто будет преуспеть.
– Разве я обещал, что будет легко?
– Нет.
– Впрочем, – Диего аккуратно прикрыл скатертью получившийся образчик живописи в стиле «мазня по вину», – на сей раз у охотника будет одно немаловажное преимущество.
– И какое же?
– Развязанные руки.
– Это, – ка-лейтенант выставил перед собой руки ладонями вверх и принялся разглядывать запястья. Вид у него при этом был крайне удивленный – казалось, на месте манжет он ожидал увидеть чугунные кандалы. – Самое невероятное из всего, что я услышал за сегодняшний вечер.
– Возможно, я немного преувеличил, – сознался Диего. – Веревка все же будет – но длинная!
– В Урсии про такие веревки есть хорошая поговорка, – пробормотал Энрике. – Но… Князь Ночи, даже иллюзия свободы лучше прутьев клетки!
– Я знал, что вам придется по вкусу эта идея.
– Еще как!
Диего торжествующе улыбнулся и, видимо, именно эта его улыбка подействовала на ка-лейтенанта не хуже протрезвляющего эликсира – Энрике отодвинулся от стола и взялся за плечи, словно пытаясь обнять сам себя.
– Ну а какова цена? – хрипло произнес он. – Что тан Черный Дракон желает получить взамен?
– Вы забыли Красную Книгу, Энрике? «Поклонись мне и обретешь…»
– Про личную присягу вы уже сказали, – напомнил ка-лейтенант.
– Верно. А еще, друг мой, я бы весьма и весьма хотел бы увидеть вас в роли первого помощника фрегата «Мститель». Вы наверняка слышали о нем – новенький, всего пару месяцев назад сошел со стапеля на верфи тана Херманна. От казначейства надзирающим был тан ги ле Горо, человек, да будет вам известно, почти болезненной честности, так что никаких «воровских болтов» и прочих неприятных сюрпризов можно не ждать.
– Слышал, – кивнул Энрике. – Строил его сарваер[10] Ардженцо, а за образец взят был «Разящий молнией». Однако я думал, что его предназначали для Конвойной эскадры.
– Как я понял из объяснений ги ле Горо, – сказал маленький тан – Ардженцо внес дополнения в проект своего учителя. То, что вышло у него, имеет некое сходство с фряжскими «истинными фрегатами»… с планами которых, хвала Великому Огню, наши корабельные мастера не так давно получили возможность свести близкое знакомство. Больше скорость, лучше мореходность. Поправьте меня, но прежде корабли нашего доблестного флота испытывали, гм, некие трудности при стрельбе в океане? Эта прискорбная история с «Воином Света»…
– Дело рассматривалось дважды, – заговорив на более привычную тему, Энрике перестал изображать грешника среди льдов. – Адмиралтейским судом… и трибуналом Четверых, ведь «Воин Света» был «святым кораблем» и его экипаж на четверть состоял из братьев-воинов. И оба раза приговор был оправдательным – капитан Навалья действительно не мог пустить в ход орудия нижней палубы. Правда, – недобро щурясь, добавил ка-лейтенант, – на мой взгляд, это еще не повод сдавать линкор двадцатишестипушечному шлюпу.
– Ну, вы-то заслужили право на столь резкую оценку, – засмеялся Диего, – а я скромно промолчу.
– Вы лучше скажите, в чем подвох?
– Подвох?
– Должность первого помощника на новом фрегате, – медленно произнес Энрике, – звучит как еще одно искушение.
– Это лишь на первый взгляд. А вот когда вы узнаете имя капитана фрегата, мой друг, то вполне возможно, решите, что Черный Дракон был недостаточно щедр.
– Кто же этот злой гений? – с любопытством спросил ка-лейтенант. – Кто-то из ваших друзей по «Саламанике», которому доктор в круглой шляпе[11] прописал заморский климат? И вы хотите, чтобы я занялся утиранием соплей очередного «капитана от кавалерии»?[12]
– Я бы охотно выдал вам сладкую булочку за верную догадку, – вздохнул Диего, – но здесь их нет. В отличие от нового капитана «Мстителя».
– И кто же… – Энрике развернулся, пытаясь высмотреть желтый с красным доломан – и в этот момент до него дошло … – Диего?!
– Хорошо, что эль кончился, – вкрадчиво заметил маленький тан, – сейчас вы бы наверняка забрызгали полтаверны.
– Зачем вам это?! То есть… Великий Огонь, – ка-лейтенант ошарашено помотал головой, а затем коснулся ладонью виска, видимо, испугавшись, что последняя сцена, да и весь ужин явились ему в горячечном бреду.
– Я, конечно, помню наши разговоры, но…
– Только это еще не повод утирать мне сопли?
– Ну, я выразился грубо, то есть образно, – выкрутился Энрике. – Но у вас же и впрямь нет практики морского дела.
– У меня и с теорией неважно, – соврал Раскона, решивший, что сейчас не самое удачное время для рассказов про уроки старого Астольфо ги Рико. Бывший первый штурман легендарной «Принцессы Эрийской» оказался наставником под стать Марратоа – который, собственно, и нашел, а главное, уговорил старого тана «дать юнцу пару-тройку наставлений».
– Вот я и хочу заполучить в утиратели… прошу прощения, в первые помощники лучшего офицера королевского флота. Есть, правда, еще одна причина.
– И что за причина?
– В день, когда я стану Адмиралом Пламени, – невозмутимо произнес маленький тан, – мне потребуется хороший командир арьергарда.
В доме было темно, но письмо маленький тан увидел почти сразу, как вошел. Лист белел посреди стола – на том же месте, откуда Диего несколько часов назад взял еще холодный после магической переброски пакет Адмиралтейства.
Двигаясь замедленно, словно во сне, Раскона отвязал ножны. Стащил отчего-то разом потяжелевший камзол. Принес из спальни подсвечник, долго хлопал дверцами шкафа, пытаясь найти замену догоревшей свече – и в итоге решил, что и света от двух оставшихся вполне хватит.
Потом он сообразил, что забыл снять сапоги. Потом…
– Глупо, да? – с горечью спросил он у темноты в углу. – Кто другой бы от радости прыгал. И вообще, я ведь даже не начал читать – так чего ж, Князь Ночи меня заморозь, я уже сейчас дрожу?!
Разумеется, тьма не ответила. Она, как всегда, предпочла молчать, злорадно скалясь белыми полосками клыков на полке – и Диего в очередной раз пообещал себе, что завтра же с утра первым делом оттащит этот проклятый череп скальной гарпии в лавку Пыльного Маведи.
А затем взял в руки письмо и начал читать:
«Диего!
Наверное, все, что здесь написано, ты должен был услышать. Надеюсь, ты простишь меня – я предпочел обратиться к бумаге. Помимо прочего, это хороший способ не затягивать прощание, когда хочется сказать столь много – того, что на самом деле говорить вовсе не следует.
9
6%-ный сбор «на обеспечение» со всех перевозимых через океан товаров. Расходовался на содержание Конвойной эскадры.
12
Стоит отметить, что за 100–150 лет до описываемых событий практика назначения капитаном корабля армейского офицера была вполне обыденным явлением в иторенском флоте. Конечно, «капитан от кавалерии» занимался, в основном, административными вопросами, а также командовал солдатами (доля которых в экипаже в те времена также была заметно больше). В вопросах же мореплаванья подобный капитан всецело зависел от маэстро – мастера-судоводителя: должность, позднее замененную в корабельном расписании на первого помощника.