Мяса наесться не хватило, и уже к следующему приходу разносчиков еды строил планы, как отобрать свой кусок мяса, но мне помешали. Пришли крысы — служители, в своих заляпанных всевозможными пятнами балахонах и увели меня вновь в ту лабораторию, где я валялся ванной. Только вот ещё надели предварительно цепи, за один конец которой меня и повели. Зачем такие предосторожности?
Это стало ясно чуть позднее.
— П-привязали? П-проверка организма, один.
Один из этих здоровых крыс, вытащил откуда-то с угла железный штырь и вогнал мне его в бедро.
— Ааааа!!! Ааа!!! Больно! Вы что творите?! — орал я.
Вытащив штырь, толпа крыс в очках внимательно смотрели на рану.
— Солгали, солгали нам…
— П-проверка оррганизма д-два!
Разряды тока, прошедшие организм, выгнули тело дугой. Все мышцы свело сплошной мучительной судорогой. Потом выключили и внимательно рассматривали меня
— Солгали, солгали нам… — пищали одни.
— Тот беглец врунишка, наглый врунишка. — вторили им другие.
— Съесть. Съесть, надо его съесть, чтобы неповадно было… — добавляли третьи.
Чего они хотели добиться от него было не понятно, а на вопросы не отвечали. Ещё через несколько «проверок» я отключился. Пришёл в себя опять в их сырой и холодной пещере. И пришёл в себя в таком ощущении, что вот ещё чуть-чуть и помру. Встав и хромая, подошёл к стене, по которой сочилась влага. Набрать её в ладони не было возможности, потому, испытывая отвращения от мысли, что кто-то из крыс так же делал до него, начал слизывать эту влагу. Стало немного легче. Завалившись на одно из свободных мест, дышал и втягивал в себя запахи. Запахов было множество: кровь, гниль, брожение, боль, трусость… Трусость? Трусость имеет запах? О да… Принюхался внимательнее, пытаясь понять, откуда идёт запах. Вонял один из его ближайших соседей. Тварюга косилась на него и отчаянно боялась. «Меня боятся? Но я же никого и не тронул!» — думал он про себя. Но представив себя со стороны, подумал — да, наверняка то ещё чудище. Перепачканный в крови, голодная слюна течёт с клыков. «А может действительно… Мясо, оно и есть мясо..» — внимательнее присмотрелся я к соседу. Но тот, почуяв нездоровое внимание, шустро заковылял в темноту, подальше.
Я стал принюхиваться дальше. Ещё пахло силой и агрессией. Несколько особей не боялись ничего и никого, они наоборот ждали момента, когда можно будет пустить в ход свои клыки, шипы, лезвия. Но их было не так много.
А ещё пахло служителями. Теми самыми, что им приносят еду.
«Если я сейчас не поем нормально, то скорее всего сдохну» — ясно представил себе. Его, ослабевшего, загрызут ближайшие же соседи, потому как еды явно не хватало на всех. Я уже слышал несколько раз, как в глубине пещеры раздается грызня и хрипы умирающих. Если такое услышал даже один раз, то ни с чем не перепутаешь.
Когда служители зашли и вновь притащили какую-то тушу, самые сильные и агрессивные первыми стали отрывать себе куски. Внимательно следивший за ними, я подождал, пока они отошли, а потом нахрапом влетел в толпу, собрав все силы, которые у него ещё оставались. Рычание, когти, кто-то укусил меня за ногу и я, не глядя, полоснул когтями по сторонам. Снизу под ногами кто-то вроде ящерицы — мощным пинком откинуть его подальше, хвостом хлестнуть по глазам зеленоватую лопоухую крысу. Полурык, полушипение, издаваемые мною сейчас, были, наверное, страшны. Любое существо, чуя свою гибель, готово идти до конца и многие это чуют. Повизгивая, рыча в ответ, они отошли, дав мне вырвать свой кусок и отойти в сторону.
Так и пошло — когда приносили еду, я занимал свою очередь, порой дерясь с некоторыми особями. Но поправляться окончательно не успевал — его забирали на очередные опыты учёные крысы, добиваясь неизвестной реакции. Меня прижигали, обкуривали удушающим дымом, били током, резали кожу и совершали другие действия. От этого зверел и порой пытался освободиться, сделал даже попытку напасть на, в очередной раз зашедших за ним, крысюков. Но у них наготове были раскладные дубины, каждый удар которой был шоком для организма и его все равно, даже в полубессознательном состоянии тащили в лабораторию. От всего этого лишь становился злее и накапливал тот счёт, по которому требовалось расплатиться сполна. Но эта злость на жестоких крыс даже помогла ему в получении своей доли пищи. Выплёскивая в коротких сватках с другими мутантами (а кто он такой, если не мутант?) я получал всё большую долю, уступая лишь нескольким тварям, к которым даже не знал как подступиться.