Надеявшиеся спастись жались, пока я не зарычал и тогда один, видимо решившись, резко ломанулся, пригнувшись и скрылся из вида. Воодушевлённые его успехом, остальные побежали следом, а я подумал, что может нас и не ждали там и тогда самим надо было бежать. Но вот наверху раздались крики, зазвучали щелчки, крики, правда было уже поздно, мы уже выскочили из люка. Перепрыгивая через перекатывающихся по палубе раненые тела я врубился в редкий строй защитников корабля.
Размахивая во все стороны своим кухонным оружием, я резал, рубил, отсекал руки, получал уколы и порезы от толпившихся вокруг матросов, пробиваясь дальше, туда, где за спинами первой линии стояли арбалетчики, что подстрелили уже несколько “моих” людей.
Гребцы, несмотря на всю свою ярость, после долгого пребывания в темноте были ослеплены ярким светом дня и не смогли одним рывком смять команду корабля. Но ведь на их стороне был я!
Удар сечки и противник прикрылся щитом, ответный взмах даже близко не доходит до меня - отмахивается так, лишь бы я не подходил. Да ведь они боятся! Значит надо сделать так, чтобы боялись ещё больше.
Зарычав, кинулся под щит, в ноги стоящего передо мною врага. Он потеряв равновесия, не упал, так как схватился за меня, но перебирая ногами следовал туда, куда я его толкал, тараня собой своих товарищей и расталкивая их в стороны. А за мной кинулся Орво со своими дружками, нападая со спины, быстро рубя и молотя как придётся своих бывших угнетателей.
Оказавшись среди нескольких арбалетчиков, оттолкнул свой живой щит, ударив его ножом в живот напоследок и принялся резать уже стрелков. Интересно даже было посмотреть на одного бойца, что разрядив своё оружие, пытался быстро “козьей ногой” взвести арбалет, пока я к нему не подобрался. Не успел, и его кровь полилась на грязные доски.
На этом организованное сопротивление прекратилось, так как кто-то уже выпустил кишки капитану и он в агонии сучил ногами по палубе, пытаясь собрать слабеющими руками свои расползающиеся внутренности.
Напоследок я размахнулся и вмазал кулаком в выпирающий живот плотного здоровяка, что пытался отвязать лодку. Когда тот со свистом выдохнул воздух, я нанес еще один удар своим кулаком, на этот раз в челюсть, отчего он зашатался, а подоспевшие гребцы растянули его по палубе.
Я стоял посреди изрубленных трупов и стонущих раненых и пытался сообразить, а что, собственно делать дальше? Свободу я отстоял - это, конечно, хорошо. Вот только я ничего не понимаю в морском деле. И хорошо что морская болезнь меня не коснулась и я не блюю на палубу. А уж как управляться со всей этой махиной… Я посмотрел на переплетение тросов… При этом мы куда-то плыли, парус раздувался от ветра, но куда именно было не узнать, так как тело капитана уже прекратило брыкаться и лицо стало молочно белым (особенно в обрамлении чёрной бороды).
Зато бывшим гребцам было хорошо. Они радовались своей свободе, не задаваясь глупыми вопросами и живя настоящим моментом и лишь иногда со страхом поглядывая на меня и предпочитая огибать на значительном расстоянии, будто бы опасаясь того, что я сейчас сам на них нападу. Но разлитого в воздухе напряжения не чувствовалось, возможно благодаря Орво, который почти сразу подошёл и протянул мне кое-что:
-Смотри, эээ… уважаемый, какая хорошая вещь. Настоящая колукзаровская сталь! Очень хороший трофей!
Я со скепсисом смотрел на горшок, который держал в руках бандит. Тёмный металл, соединённый между собой, на первый взгляд, заклёпками. Небольшой гребень по центру, два забрала - верхнее сетчатое, опускающееся на глаза и нижнее, вытянутое, защищающее челюсть.
Видя, что я не спешу брать, он зачастил:
-Отличная вещь! Как раз по тебя.. под вас. Я понимаю, что есть традиции… да и без одежды биться наверняка удобнее… Но просто наши немного побаиваются. Может стоит немного накинуть одежды?
Я и сам уже немного неудобно себя чувствовал с зудящей кожей, которая без привычного меха не могла меня согреть на прохладном ветру. Один лишь изъеденный кислотой морской змеи пояс не мог меня защитить. Особенно после того как весь в поту и крови стоишь, не пытаясь никуда спрятаться.
Но и одеть только шлем и ходить с голым торсом, это было бы тем ещё зрелищем, которое говорила обо мне как о неразумной твари.
-Одежда. Пусть принесут.
Видя, как все кинулись раздевать трупы и снимать с них одежду, сбрасывая свои лохмотья, я решил не отставать и направился обыскивать тело капитана. Сначала, мне показалось, что ничего полезного для меня нет, но затем я подумал и взял с тела украшенный бронзовыми бляхами пояс, а также подобрал из других трофеев нож в простых ножнах, соорудил петлю на поясе, куда и засунул сечку.
Обратил внимание на то, что вся сыпь прошла - кислота всё подъела, вместе с верхними слоями кожи и меха. Ну и здорово, а то она начинала уже чесаться и вообще мешать.
Пока всё это делал, мне натаскали груду одежды, частью которой я вытерся от грязи и крови.
Пока нет меха, решил одеться потеплее (Погода менялась очень быстро - лишь солнце скрывалось за тучкой - ветер выстужал всё. Тучка ушла - и вновь жара.) - широкие моряцкие шерстяные штаны, белую рубаху из парусины, черную тонкую шерстяную шапочку, широкий плащ с рукавами и глубоким капюшоном, который корабельные аборигены носили в шторм. Но капюшон значительно затруднял обзор, а потому всё же натянул шлем. Не такой уж тяжёлый, а если открыть верхнее забрало, то и в чём-то удобный. Только слышимость упала.
Смотря на клацающие по доскам когти, кто-то притащил сапоги-бродни из кожи какой-то морской твари.
Подали моряцкую дудку, как символ капитанской власти. Слегка дунул в неё и в ушах зазвенело. Повесил рядом с талисманов в виде щита, пригодится. Новые моряки собрались неподалёку, стоя у двух открытых жаровен, вооружённые подобранными арбалетами, топорами, баграми, саблями.
-Меня зовут Хейм. Хейм из Риека и я вполне разумный, несмотря на то, как я выгляжу. Надеюсь я не услышу глупых вопросов по этому поводу, однако если это кому-то кажется проблемой, например что я похож на тварь Хаоса или на зверолюда, то мы всегда можем решить это прямо сейчас… Но не думаю что у вас есть время для подобных самоубийственных идей. Капитан и моряки мертвы, а мы где-то в море и нас несёт в неизвестном направлении.
Никто не вышел вперёд из стоящих полукругом бывших гребцов.
-Орво, вы свободны. Мне плевать, кто вы и откуда, чем вы занимались раньше и чем собираетесь заниматься. Но мы сейчас на корабле и нам нужно определиться с тем, кто может взять на себя управление кораблем. Орво, ты умеешь управлять кораблем?
-Да я и в луже могу утонуть! Нет, Хейме, как у нас говорят - идя на войну молись, а выходя в море - молись вдвойне! Друзья-бандиты, кто раньше командовал эдаким сараем на воде?
Все отрицательно замахали головами. Один из них, светловолосы тощий воин начал говорить, коверкая язык:
-Меня зовут Курт. Я раньше был матросом на “Беспокойной каракатице”. И вот что я хочу сказать. Сейчас есть ветер и нас куда-то несёт. Вот только нас сейчас несёт в открытый океан. Бушующий океан не зря так назван, и наш “Дар Марцхелина” не мог бы и при полном экипаже там долго продержаться. А сейчас нам будет (какое-то слово на незнакомом языке, но с интуитивно понятным значением).
Насколько я мог судить, корабль был стар, но обшивка и надстройки были новыми, также, как и светлые паруса, хлопающие над головой. Вдоль всего корабля, через равные интервалы, в деревянных ящиках были расставлены багры, копья, абордажные сабли, а на носу и корме стояли, прикреплённые на вертлюги мелкие орудия.
-Нам следует развернуть корабль и пытаться сразу же пристать к берегу, чего бы нам это не стоило. - продолжал этот Курт.