— Мальчики правы, — сказал Герцил. — Лападолмы сражались и проливали кровь за Магадов в течение двухсот лет, и Паку́ воспринимает эту историю с безмерной гордостью. Более того, мы должны предположить, что шпионы Сандора Отта остаются активными, что бы ни случилось с их хозяином.
— Я надеюсь, что с ним случилась тонна кирпичей, — сказал Пазел. — Может быть, одно из тех полуразрушенных зданий в Ормаэле.
— Возможно, он уже сбежал из Ормаэла, — сказал Герцил, — независимо от того, хватило ли у имперского губернатора смелости отдать его под суд. Но его агенты все еще на месте, и они будут следить за нами. Мы будем в опасности и на суше, и на море. И все же я не могу забыть предупреждение Рамачни. В какой-то момент нам придется рискнуть и снова довериться постороннему.
Пазел почувствовал укол беспокойства. Рамачни был их магом, добрым волшебником в теле угольно-черной норки, и по причинам, которые он не хотел обсуждать, проявлял интерес к Таше в течение многих лет. Его домом был не Алифрос, а далекий мир. Пазел однажды мельком увидел этот мир через волшебный портал, мысль о котором волновала и пугала его по сей день.
Но прошлой ночью Рамачни их покинул. Битва с Арунисом отняла у него все силы и заставила его ползти обратно через портал в свой собственный мир, чтобы восстановить силы. Найдите новых союзников, сказал он им, уходя: найдите их любой ценой, или вы не можете надеяться на победу. И когда он вернется? Ищите меня, сказал он, когда наступит тьма, недоступная сегодняшнему воображению.
Для Пазела это прозвучало как очень долгое время. Он спросил себя, испытывают ли другие такой же смутный ужас, как и он. Без мудрости Рамачни они были неуклюжими и слепыми — заблудившимися во тьме.
— Вы рискнули сегодня утром, ага? — сказал Фиффенгурт. — Доверились мне.
Герцил рассмеялся:
— Это было нетрудно. Пазел, Нипс и Таша — все они поручились за вас. Согласие между ними — слишком редкая вещь, чтобы ее игнорировать.
— И все же я люблю Арквал, — сказал Фиффенгурт. — Не империю, заметьте: Я имею в виду старые понятия, о которых мы пели в детстве — Арквал, Арквал, справедливый и истинный, вечно новая земля надежды, — до всей этой жажды новых территорий и огромных завоеваний. Они украли этот Арквал у нас из-под носа давным-давно, может быть, во времена моего дедушки. Если, конечно, он когда-либо существовал. Клянусь Благословенным Древом, я всегда думал, что когда-то так и было. Но после того, что я видел на борту «Чатранда», не знаю, что и думать.
Герцил печально улыбнулся.
— Он существовал, — сказал он. — Но не во времена вашего деда. Возможно, его дед видел закат того Арквала, будучи молодым человеком. Однако такие разговоры должны подождать. Мы должны сосредоточиться на Таше, если хотим ее спасти.
— Я бы просто хотел сообщить о нашем плане адмиралу, — сказал Пазел, мрачно глядя через ворота.
— Ни за что, — сказал Фиффенгурт. — Таша сама сказала: старый Исик никогда не согласится.
— Мастер Герцил, — произнес голос позади них.
Друзья мгновенно замолчали. Молодой человек с яркой улыбкой, красивым лицом и точеным подбородком стоял в нескольких шагах от них, сложив руки на груди. Он был элегантно одет: темный жилет поверх белой рубашки, пышные рукава, плотно стянутые на запястьях запонками из полированной латуни: униформа пажа или посыльного для состоятельных людей. Он отвесил им легкий ироничный поклон.
— Чего ты хочешь, парень? — спросил Герцил. — Я тебя не знаю.
— Не знаете меня? — спросил юноша, и в его голосе звучало веселье. — Разве лист забывает дерево, которое его создало, или дерево — лесистую гору?
Герцил застыл при этих словах. Затем он медленно повернулся лицом к молодому человеку. Тот едва заметно кивнул.
— Не сводите глаз с Таши, — сказал Герцил остальным. Затем он взял молодого человека за локоть и быстро двинулся прочь сквозь толпу. Пазел наблюдал, как они пересекли усыпанную галькой дорожку, обогнули шпалеру с алыми цветами и исчезли в дальнем углу сада.
К своему удивлению, Пазел почувствовал внезапное, неудержимое желание узнать, что они собираются делать. Оставив Нипса протестовать у ворот, он бросился вслед за Герцилом и юношей. Кусты роз были высокими и густыми, гостей было много, и прошло несколько минут, прежде чем он заметил эту пару сквозь искрящиеся солнцем брызги фонтана.
Герцил стоял рядом с парой высоких светловолосых женщин в небесно-голубых платьях и с серебряными обручами в волосах. Герцогини-близнецы из страны Герцила; всего час назад он показал их смолбоям. Все трое тихо беседовали, потягивая из чашек гиацинтовый нектар. Юноши-симджанина нигде не было видно.