Пазел чувствовал себя полным дураком — Герцил, как и все остальные, обменивался любезностями. Но когда сестры попрощались, Герцил не стал возвращаться к воротам. Вместо этого он небрежно повернулся лицом к кустам можжевельника. Пазел проследил за его взглядом. И, к своему великому удивлению, увидел лицо.
Можжевельник, как он теперь понял, посадили так, чтобы скрыть часть железной ограды вокруг сада. Просветы были немногочисленными и узкими. Но самой большой обрамлял голову и плечи пожилой, но эффектной женщины, стоявшей сразу за оградой. Она была высокой и строгой, серые глаза под седой гривой волос, морщины лицо не так портили, как отмечали следы долгих размышлений. Королевское лицо, подумал Пазел, потому что все утро он смотрел на короля Симджы и все же в этом лице было что-то такое, чего он раньше не видел.
Ее глаза встретились с глазами толяссца. Герцил держался очень тихо, но это было похоже на неподвижность охотничьей собаки, приготовившейся к прыжку. Затем женщина скрыла лицо капюшоном и отвернулась. Пазел увидел рядом с ней двух крупных мужчин с суровыми лицами, которые поддерживали ее за руки, на манер телохранителей. Мгновение спустя она исчезла.
— Что это, во имя дьяволов в преисподней? — пробормотал Пазел.
Чья-то рука коснулась его локтя. Это был Нипс, выглядевший довольно взволнованным.
— Где ты был? — требовательно спросил он. — Таша будет здесь с минуты на минуту, а Паку́ сейчас закатит первоклассную истерику.
— Ты не поверишь, что я только что видел.
— Попробуй рассказать, — сказал Нипс.
Прежде чем Пазел успел сказать что-то еще, чей-то голос пронзительно закричал:
— А вот и она! Мальчики! Мальчики!
Нипс вздохнул:
— Пошли, пока она не вызвала морпехов.
Они поспешили обратно к воротам. То, что они были лучшими друзьями Таши, не имело ни малейшего значения для Паку́ Лападолмы. Для нее они были просто смолбоями, рожденными, чтобы служить тем, кто лучше их, и ничто, кроме женитьбы на членах королевской семьи, не могло этого изменить.
Она щелкнула перед ними пальцами.
— Занять позицию! Ты, — она указала на Пазела, — должен поправить пальто и шляпу и, по возможности, спрятать волосы подальше от посторонних глаз. И к твоему ботинку прилип лепесток розы.
Пазел бесполезно провел рукой по волосам. Они уже придумали дюжину отборных оскорблений для дочери генерала. Нипс, со своей стороны, только и ждал окончания кризиса, чтобы их выпалить в лицо.
— У тебя есть Благословение-Лента?
Пазел похлопал по жилетному карману, где лежала свернутая шелковая лента:
— С тех пор, как ты спрашивала в последний раз, с ней ничего не случилось.
Молодая женщина собиралась резко возразить, но в этот момент у ворот появилась Таша.
— Дорогая! — воскликнула Паку, схватив ее за руку.
Таша решительно отняла руку:
— Паку́, последний человек, который называл меня «дорогая», отравил моего отца.
— Какое ужасное сравнение, ты, бессердечная тварь! Сирарис никогда не имела в виду искреннее чувство, и я люблю тебя как сестру. Но ты просто великолепна, Таша Исик! Да, сестра, это именно то, что ощущает мое сердце!
— Ты — единственный ребенок в семье.
Паку́ спасла орхидею, которая выскользнула из любовь-узла Таши. Она с любопытством принюхалась, и ее глаза расширились:
— Ты надушилась какими-нибудь новыми духами? Или это одеколон твоего отца?
— Не обращай на это внимания, — быстро сказала Таша. — Будь ангелом, Паку́. Принеси мне стакан воды.
Когда она ушла, Таша повернулась и посмотрела на тарбоев.
— Дорогие! — сказала она.
— Таша, — сказал Пазел. — Ты качаешься.
— Ты бы тоже качался, если бы тебя клонило то влево, то вправо.
У Нипса отвисла челюсть.
— Лорд Рин, — прошептал он. — Она пьяна.
Пазел наклонился ближе и принюхался:
— Бренди! О, Таша, это была плохая идея.
— Да, — сказала она. — Мне потребовалось около полминуты, чтобы понять это. Но со мной все в порядке.
Герцил вернулся вместе с мистером Фиффенгуртом.
— Девушка напилась, — сообщил им Нипс. — Съешь что-нибудь, Таша. Все равно что. Лепестки роз. Траву. Сделай так, чтобы тебя стошнило, прежде чем...
— Нипс, — сказал Пазел. — Она не совсем падает.
— Ха! — сказала Таша. — Пока нет.
— Не шутите так, — прошипел Фиффенгурт. — Вам не следовало пить это треклятое бренди! Глупо, глупо, госпожа!
— Да, — сказал Герцил. — Больше, чем кому-либо из нас, тебе нужен разум. Но сейчас мы должны извлечь из этого максимум пользы. Возможно, выпивка придаст тебе сил перед предстоящим испытанием. Здравствуйте, адмирал.