Таша и ее друзья не смеялись. Они все знали этого песика. Он принадлежал чародею Арунису.
— Эта псина пробудилась, готов поспорить на свою бороду, — прошипел Фиффенгурт. — Мне кажется, Арунис его послал, чтобы напомнить нам — он следит за каждым нашим шагом.
— Но он не говорит, — заметил Пазел. — Арунис сказал, что он еще не проснулся — но, вроде, он ожидает, что однажды это произойдет. Но это мерзкое маленькое животное, разбуженное или нет. Нас никогда бы не взяли в плен в Крабовых Болотах, если бы не этот пес.
— Повсюду появляются разбуженные звери, — сказал Нипс. — Вы знаете, о чем сплетничали портные, которые одевали нас сегодня утром, мистер Фиффенгурт? Кролик. Маленький коричневый кролик, который кричал: «Пощадите! Мама! Пощадите!», пока бежал, но собаки все равно догнали его и убили. И, клянусь, я слышал, как одна из этих птиц-посыльных отвечала своему наезднику.
— И две разбуженные крысы на «Чатранде», — сказал Пазел. — И сокол Отта, Ниривиэль. Пять животных за три месяца. На пять больше, чем я встречал за всю свою жизнь до этого момента.
— И я за свою, — сказал Герцил, — за исключением птицы Отта. Это бедное создание я знаю уже много лет.
— Что-то происходит с миром, — убежденно сказала Таша, — и все эти пробуждения — часть этого. Как и Арунис.
Пазел с тревогой посмотрел на Герцила:
— Может ли он в буквальном смысле быть причиной всего этого?
— Нет, — сказал Герцил. — Он могуч, но не настолько, чтобы зажечь пламя разума в существах от одного конца Алифроса до другого. Если бы это было так, ему вряд ли понадобились бы такие слуги, как ходящий на задних лапах пес или отчаянный контрабандист вроде мистера Драффла. Кроме того, почему он должен желать, чтобы звери проснулись? Арунис мечтает поработить этот мир, и ничто так не враждебно рабству, как мыслящий разум.
— Я тоже часть этого, — сказала Таша, — и Нилстоун — часть меня.
— Ты пьяна, — сказал Нипс.
Таша покачала головой, затем повернулась и посмотрела через плечо:
— Он близко, вы же знаете.
Остальные удивленно вздрогнули. Нипс, притворившись, что у него в ботинке камень, отошел в сторону от процессии и наклонился. Мгновение спустя он догнал их.
— Она права, — сказал он. — Арунис очень близко. С ним Ускинс, он выглядит напуганным до смерти. А доктор Чедфеллоу стоит между ними и разговаривает.
— Черт бы его побрал, — прошептал Пазел.
Замечание не ускользнуло от Герцила.
— Доктор не выбирал себе спутников, — сказал он. — Роуз предоставил список Распорядительнице Церемоний, и она решила, кто с кем должен стоять.
— Это не значит, что он должен говорить.
— И разговоры не означают, что он нас предает.
— Давайте не будем спорить о докторе, — сказал Фиффенгурт. — Он потерял ваше доверие, и на этом все. Сегодня перед вами стоит грандиозная задача, Паткендл.
— И ты должен позволить мне помочь с ней, — угрюмо сказал Нипс.
— Эти дебаты остались позади, — сказал Герцил. — Смотрите: мы почти у святилища.
Действительно, они поднимались на последний небольшой подъем. Широкое, побеленное строение вырисовывалось перед ними, а нефритово-зеленый купол Декларации ослепительно сиял на солнце. На широкой лестнице сотни фигур в белых и черных одеждах молча ждали.
— Таша, — прошептал Пазел с внезапной настойчивостью. — Позволь мне услышать твои клятвы.
Она непонимающе посмотрела на него.
— Ты знаешь, — сказал Пазел. — Твои клятвы.
— О. Мои клятвы. — Она убрала с лица поникшую орхидею. Затем, наклонившись ближе, она проскрежетала цепочку влажных слов на мзитрини. Несмотря на запах бренди, Пазел почувствовал облегчение.
— Почти, — сказал он. — Но, ради всего святого, не забудь букву р в усприз. Ты хочешь называть Фалмурката «мой принц», а не «мой маленький утенок».
— Герцил Станапет, — внезапно раздался голос позади них.
Это снова был бледный молодой человек из сада. Герцил повернулся и посмотрел на него:
— Чего тебе, парень?
Снова этот небольшой, ироничный поклон. Затем молодой человек пристроился рядом с ними и вытащил из кармана маленький конверт:
— Один джентльмен остановил меня у ворот, сэр, и велел передать это вам в руки.
Молодой человек посмотрел на Ташу, которая настороженно вернула ему взгляд. Герцил схватил конверт. Он был запечатан воском цвета бычьей крови и не содержал никаких надписей. Герцил не сделал ни малейшего движения, чтобы открыть его.
— Как тебя зовут, парень, и кто этот джентльмен?
— Я Грейсан Фулбрич, сэр. Королевский клерк, хотя срок моей службы подходит к концу. Что касается джентльмена, я не спрашивал его имени. Он был хорошо одет и дал мне монету. — Он все еще смотрел на Ташу. — Это сообщение, однако, я бы доставил и бесплатно.