— Не совсем, — сказал Пазел. Они рассказали квартирмейстеру о наркотике икшель. Фиффенгурт с несчастным видом подергал себя за усы.
— Еще не слишком поздно, — сказал он. — Мы все еще в тридцати милях от глаза Вихря. Элкстем творит чудеса с парнями, которых смог собрать, но самое лучшее, что они могут делать, — держать нас в устойчивом положении. Чтобы вырваться, нам нужны руки на палубе прямо сейчас. Мы можем работать с парусами страховочными линями, спустить парней, когда они потеряют сознание, отправить других на их места, но... Эй, мичман! Не наклоняйтесь над этой треклятой шахтой!
Молодой человек, покачиваясь, отошел от люка пушечного порта. Приветствие, которое он попытался отдать Фиффенгурту, превратилось в нерешительный взмах. И, когда Пазел оглянулся на квартирмейстера, он с ужасом обнаружил, что тот упал на колени.
— Еще не слишком поздно, — повторил он и рухнул на палубу.
В течение следующей четверти часа к нему присоединилась бо́льшая часть корабельной команды. Верхняя палуба выглядела как поле битвы без победителей, и лишь несколько потрясенных беженцев блуждали среди тел. Ускинс храпел на куче дохлых крыс. Болуту, свернувшись калачиком, лежал у люка № 3, как будто ему удалось выползти на свежий воздух прежде, чем им овладел сон. Элкстем упал на квартердек, вцепившись руками в канат. Очевидно, он намеревался закрепить штурвал (и, следовательно, руль) в фиксированном положении, но никто в точности не знал, в каком, или какой разворот паруса мог это сопровождать.
Нипс начал спотыкаться и моргать.
— Марила, — снова и снова повторял он.
Поддерживая его, они побежали вниз по трапу № 4. На ступеньках были распростерты тела; один матрос спал, зажав в зубах печенье. На орудийных палубах царила тишина, как в морге. Из темноты доносились одинокие крики Помогите! и Просыпайся!
Но дальше внизу были признаки жизни. На нижней палубе кричали люди и вспыхивали фонари. Турахи затаскивали спящих в каюты с крепкими дверями. Далеко внизу Пазел все еще мог различить вой крыс.
Они спустились по узкому трапу на спасательную палубу и поспешили в центральный отсек. Прямо в дверях они встретили Герцила и Чедфеллоу. При виде их доктор сказал со спокойной настойчивостью:
— Идите в большую каюту, вы трое! Битва здесь проиграна!
Проиграна? Пазел посмотрел мимо доктора. Палубу заполняли матросы и турахи; единственными крысами в поле зрения были мертвые. Но из сотен людей только несколько дюжин оставались на ногах, и большинство из них столпились у грузового люка, уставившись в трюм, с оружием в руках. Из темноты люка доносились голоса крыс, проклинающих и оскорбляющих людей.
Пока Пазел смотрел, один из охранявших люк людей начал покачиваться. Сразу же другой матрос вышел вперед и, схватив его копье, оттолкнул его от люка.
— Роуз и Хаддисмал делают все возможное, чтобы поддерживать видимость, — сказал Герцил. — Крысы еще не подозревают, что происходит. Они не пострадали: икшель не потрудились отравить любую слизь или ил, из которых те пьют.
— Сколько крыс осталось в живых? — спросила Таша.
— Слишком много, — сказал Герцил. — Сто, может быть, больше. Они плотно окружили оба люка и оба трапа, но все же прячутся от наших лучников. Мы больше не можем убивать без штурма трюма, а нас для этого недостаточно. На самом деле я сомневаюсь, что мы смогли бы остановить тварей, если бы они атаковали в полную силу. Сейчас нас защищает только их незнание.
Капитан Роуз ходил по периметру отсека, спокойно отдавая приказы, как ни в чем не бывало. Хаддисмал заглядывал в боковые проходы, подавал сигналы своим турахам, подтягивая всех до последнего человека.
— Есть еще одна угроза, — сказал Чедфеллоу. Он наклонился ближе к юношам и принюхался. — Масло, — прошептал он. — Вы чувствуете этот запах? Масло для корабельных ламп хранится в трюме, и оно было пролито. Может быть, крысы просто случайно разорвали одну или две бочки. Но мы видели, как они бегали с набитыми тряпками и соломой ртами. И еще уловили отблески света от огня.
— Что происходит? — спросил Пазел. — Когда они напали в трюме, они были похожи на стаю бешеных собак. Ни плана, ни четкого мышления, кроме Мугстура.
— Это изменилось, — сказал Герцил. — Вы можете слышать, что они визжат меньше. Болуту думает, что Мастер Мугстур успокаивает их, давая им возможность понять ужас их измененного сознания. Если это так, то с каждым часом они будут становиться все более и более опасными.
— Никому ни слова об этом, — добавил Чедфеллоу. — Настроение у людей и так достаточно подавленное.
У люка еще один человек пошатнулся и заковылял со своего поста. Кипя от ярости, капитан Роуз наблюдал, как тот упал. Затем он повернулся и захромал к группе в дверном проеме. Его глаза были прикованы к молодым людям.