Пазел не смотрел на нее, боясь, что задохнется, если увидит ее бледное, холодное лицо. Как прошли ее последние минуты с Исиком? Ты знала, не так ли, Таша? Приходит время, когда ты просто перестаешь спорить.
Секундами позже он протолкнулся сквозь толпу испуганных зевак и побежал изо всех сил, направляясь к боковой улице. Остальные трое закричали, но они все еще поддерживали Ташу и не могли позволить ей упасть.
Стражники улюлюкали и глумились — «Беги, ублюдок! Попутного ветра, друг!» — но, как он и ожидал, никто не бросился в погоню. На время процессии боковая улица была огорожена канатами, и нетрудно было понять почему. Она была узкой и круто поднималась на холм по множеству осыпающихся лестниц. После первого поворота Пазел увидел лишь горстку людей; после второго — вообще никого. И все же он продолжал бежать, как будто скорость была единственным способом убедиться, что он выполнит свой план. Потерять себя, подумал он. Эта жизнь закончена. Должна начаться новая. Правда, Рамачни сказал, что их самая большая сила заключается в семье, которую они создали во время путешествия в Симджу. Но семьи могут раскалываться, и Рамачни ушел — он был, внезапно понял Пазел, самым первым, кто ушел.
Он повернул налево, на еще более узкую улочку. Здесь он, наконец, позволил себе перевести дыхание. Он был далеко от порта и толпы скорбящих. Пришло время подумать о том, куда ему следует направиться.
Он бессознательно сунул руку в карман. Что-то прозрачное и легкое коснулось его пальцев, и он вытащил его. Это была Благословение-Лента, голубая шелковая лента из школы Таши, Лорг. В МИР НЕВЕДОМЫЙ ОТПРАВЛЯЕШЬСЯ ТЫ, И ЛЮБОВЬ ОДНА СОХРАНИТ ТЯ. Как она туда попала? Он отчетливо помнил, как уронил ее в святилище.
Пазел посмотрел вдоль улицы. Ветхие балконы, яркие полосы развешанного белья. Затем он опустил глаза и увидел, что кто-то вышел на улицу с дальнего конца. Это был всадник, сидевший на одной из гигантских птиц-посыльных Симджи. Футах в тридцати от Пазела он остановил птицу, резко дернув за упряжь на крыльях, и открыто уставился на мальчика.
Тихий звук позади него. Пазел обернулся и увидел еще одного человека, стоявшего на ногах, прислонившись к дверному проему, который мгновение назад был пуст. Он был одет в скромную рабочую одежду симджанина, возможно, дворника или каменщика. Но он смотрел на Пазела так же пристально, как и всадник.
Пазел сразу почувствовал в них опасность. Импульсивно он направился дальше по улице к всаднику, как будто просто продолжал свой путь. Птица гарцевала и каркала, а затем всадник преградил Пазелу путь. Он поднял руку, призывая Пазела остановиться.
— Зерно на полях пожелтело, но? — сказал он.
— П-прошу проще...?
— Неправильный ответ.
Человек пришпорил свое животное, птица опустила голову и нанесла Пазелу удар — словно тупым топором ударили в грудь. Пазел пошатнулся, у него перехватило дыхание. Мужчина в рабочей одежде шел к нему, ухмыляясь. Всадник снова повернул птицу-посыльного, и Пазел увидел длинный стальной гвоздь, торчащий из носка его ботинка. Пазел отскочил в сторону, когда мужчина нанес удар. Гвоздь промахнулся на несколько дюймов. Выругавшись, мужчина начал спешиваться.
Затем его голова дернулась вверх. Пазел обернулся и увидел, как Герцил подпрыгнул в воздух, как танцор, сделал ложный выпад правой ногой и нанес молниеносный удар левой, который свалил человека в рабочей одежде, как марионетку, у которой оборвались веревочки.
Приземлившись, Герцил побежал к Пазелу. Всадник развернул свою птицу, яростно лягаясь пятками. С глубоким карканьем птица унесла его прочь.
Герцил схватил Пазела за подбородок.
— Все в порядке? — спросил он.
— Я так думаю. Ай! — Он приложил руку к груди.
— Грудь будет болеть две недели, если тебя ударил тот фенхель. — Герцил покачал головой. — Почему ты не послушал, Пазел? Я же говорил тебе не уходить.
— Я думал, ты просто пытаешься защитить меня, — сказал Пазел.
— Да! Я видел, как Тайный Кулак наблюдал за нами из каждого третьего угла, как только мы вошли в ворота. Пошли, быстрее! Когда этот всадник поднимет тревогу, они обрушатся на нас со всей силой.
Они побежали обратно тем же путем, по которому пришел Пазел. Человек, которого ударил Герцил, лежал неподвижно, его шея была вывернута под неестественным углом. Пазел на мгновение закрыл глаза, но он никогда не забудет потрясенный взгляд этого человека, разинутый окровавленный рот, широко раскрытые глаза. Как и лица многих умерших, долгие годы он будет видеть его во снах.