— Она запретила похороны, эта королева.
— Неужели?
Мастер-шпион кивнул:
— Когда гражданин умирал, она сразу же посылала людей за телом. Она вводила ему консерванты, перевязывала, пропитывала труп кунжутным маслом и, наконец, покрывала глиной. Прежде чем глина высохнет, она располагала труп в какой-нибудь реалистичной позе — фермер с мотыгой, кузнец у наковальни, ребенок, склонившийся, чтобы завязать башмак, — в специально построенном подземелье под ее покоями. Весьма изобретательно: подземелье было построено вокруг угольной топки, так что его можно было нагревать, как печь. Таким образом, она пекла трупы, твердые, как камень. Не так быстро, как молодой Паткендл превратил Шаггата, но не менее эффективно.
Он знает, что произошло вчера, подумал Исик. У него все еще есть шпионы на борту!
— У королевы была идея, что призраки мертвых делают ее могущественной, и что они будут оставаться до тех пор, пока сами тела не погибнут. Она стала известна как Миркитжи, королева статуй. Ее ненавидели и боялись неописуемо — даже до того, как она изменила практику и стала использовать живых.
— Тебя будут помнить как родственную ей душу, — сказал Исик.
— Обо мне вообще не будут помнить. О, будут ходить слухи — самое большее, в течение одного поколения — слухи о старом шпионе, который стоял за триумфом Арквала. Но ни в одной истории не будет его имени или описания. Мои ученики об этом позаботятся. Ваши мемуары, например, не будут опубликованы, сданы в архив или даже оставлены в частных руках. Ваши письма будут извлечены и сожжены.
— Почему ты похитил меня, Отт?
Мастер-шпион проигнорировал вопрос:
— Когда королева Миркитжи, наконец, умерла, дворец был разрушен, а вместе с ним и верхние уровни подземелья. Но королева сделала тысячи таких статуй, и подземелье имело девять уровней глубины — по одному на каждую Преисподнюю Подземного Мира. В любом случае, были обнаружены только первые три уровня, до недавнего времени. Мы находимся в седьмом.
— Теперь я понимаю, — сказал адмирал. — Ты подвергнешь меня этой древней пытке, если я не выполню твою просьбу. Но что ты можешь хотеть? Все эти годы я исполнял все твои желания, хотя и не знал об этом.
— Ни в малейшей степени, — согласился Отт, улыбаясь. — Но вы опять ошибаетесь. Я не причиню вам боли, если смогу этого избежать. В течение многих лет было необходимо вас травить — необходимо, не особенно приятно, — но это время прошло. Я просто намереваюсь подготовить вас к следующему этапу вашего служения императору.
Ваша дочь мертва. Мое дело проиграно. Позлорадствуйте, если хотите. Вы в отставке, и вам больше не нужно демонстрировать солдатское достоинство.
— Ты лжешь. Ты не сдался, вообще.
— Я никогда не сдаюсь — это правда. Но мой великий план сорван. Шаггат Несс стал каменной глыбой, свадьба отменена, пророчество, которое я распространил в Гуришале среди его поклонников, не может сбыться.
Можете злорадствовать, но послушайте: у вас еще есть несколько лет службы, Исик. Но вы не можете провести их здесь. Вы оскорбили короля Симджи. Немыслимо, чтобы вы служили Арквалу послом.
Исик прижал лед к виску. Он изучал Отта. Уголок радужной оболочки раненого глаза мужчины был затуманен кровью. Непрозрачный, со вчерашнего дня. Слепой.
— В выдвижном ящике этого стола, — говорил Отт, — лежит письмо с приказом лорда-адмирала, скрепленное подписью самого императора. Он назначает вас на должность лектора в военно-морской академии с окладом двести сиклей в год.
Исик фыркнул:
— В нем есть указания, как добраться до богадельни?
— Что за чушь. Этот особняк на Мейском Холме должен принести вам достаточно денег, чтобы прожить свои дни в комфорте, хотя и в более стесненных условиях.
— Значит, я все еще владею им? И не должен ничего платить?
Отт на мгновение замолчал:
— Могут быть определенные пошлины, налоги...
— Ха! — сказал Исик. — Кому ты это обещал, Отт? Ты вытащил еще одну девочку из школы рабов на Нурте? Ту, у которой есть причина, как у Сирарис, время от времени брать в постель высохшего старого убийцу вроде тебя — как часть своей службы императору, конечно.
К бесконечному удовлетворению Исика, он увидел, как рот Отта слегка сжался. Он пытался достучаться до этого человека.
— Нам следует обменяться историями, не правда ли? — настойчиво продолжал Исик. — Она делала тебе тот же массаж, к которому я привык, начиная с затылка? Шептала ли она нам обоим одни и те же слова в одни и те же интимные моменты?