Не ожидавший такого заключения, лейтенант пришел в замешательство.
— Я вас не понял, сэр…
— В самом деле, вы идеальный сотрудник для нас… — проговорил Батлер. Затем, дав время Перси почувствовать себя польщенным, язвительно закончил: — Так как в вас нет ничего, что могло бы вызвать у кого-либо подозрение по отношению к вам.
Пока лейтенант переваривал эти слова Батлера, раздался звонок, и широкоплечий штаб-сержант доложил, что за дверью ждут приема Эвелин и Мюллер.
Майор приказал впустить их и небрежным жестом указал на кресла, стоящие у письменного стола. Затем без всякого вступления обратился к Мюллеру:
— Я прочел вашу докладную записку. Этот Паули совсем не выглядит азартным игроком. Мы должны найти его ахиллесову пяту.
— Связь с Циммерман, — поспешно предложил Мюллер.
— Пожалуй. Все-таки замечательно, что природа наградила некоторых людей такой штукой, как совесть. И, видимо, этот Паули из их числа. Если у человека обостряется чувство вины, благополучие для него кончено. Не так ли, лейтенант?
— Само собой, сэр.
Майор довольно улыбyулся и добавил:
— Больная совесть даже сильного человека делает слабым.
«Клетчатый мешок с мукой снова мелет вздор», — подумал Перси и сердито ответил:
— Разумеется. Но ведь совесть есть у каждого человека.
Майор, презрительно улыбаясь, задержал на нем свой взгляд.
— Если вас лично совесть очень обременяет, вы у нас далеко не пойдете.
Он повернулся к Эвелин:
— Как идут дела с нашим знакомым?
— Позавчера вечером он познакомился со мной. Вчера мы вместе поужинали в баре «Циро» и провели там вечер. С ним было приятно танцевать.
— Я рад за вас, — ехидно протянул Батлер.
Эвелин повела плечом.
— Но ведь вы сами всегда требуете мельчайших подробностей. В течение вечера Паули несколько раз пытался завести разговор о моей работе в концерне. Он спрашивал не так уж неумело.
— И вы, разумеется, остались сдержанны и не проговорились ни единым словом?
— Да. Около одиннадцати вечера он отвез меня на своем автомобиле домой.
— В машине он пытался обнять вас?
— Нет. Он вел себя очень корректно. Одно из двух: либо у него железный принцип, либо он из очень нерешительных мужчин.
— Чепуха! — рассвирепел майор. — У этого парня душа как разваренный окорок. Лейтенант, что за конфирманда вы мне подсунули?
Перси в это время с откровенным интересом рассматривал ноги Эвелин. Услышав обращенный к нему вопрос, он почувствовал себя задетым.
— В следующий раз я ангажирую сутенера, сэр, — буркнул он.
Батлер снял очки и стал протирать их белоснежным платком. «Так дальше не пойдет, — думал он. — Надо как можно скорее поставить этого Паули в такое положение, чтобы основательно скомпрометировать его, связать по рукам и ногам».
Надменно и сухо он обратился к Эвелин, приказывая ей и дальше принимать приглашения от Паули и позаботиться о том, чтобы он побольше раскошеливался. Тогда ему станут нужнее его гонорары.
— При первом удобном случае условьтесь встретиться с ним в своем домике. Магнитофон и малоформатная кинокамера, как всегда. Если он будет холоден, дайте ему несколько пилюль.
— Хорошо. Я могу идти? — невозмутимо спросила Эвелин и поднялась с кресла.
— Пожалуйста!
Лейтенант Перси посмотрел ей вслед. Когда дверь за ней захлопнулась, он произнес:
— Если бы я был на месте этого Паули, я не стал бы церемониться. Крошка сделана как по заказу.
— Но не для вас, — сердито перебил его Батлер. — Между моими сотрудниками не может быть речи даже о флирте. Это приказ, лейтенант!
Перси вытянулся.
— Есть, сэр!
— Послушайте, Мюллер, — обратился к нему майор, — за Паули нужно взяться как следует. Дело с профессором не терпит. Мы, по-видимому, не будем ждать исхода проверки его. Через несколько дней поручите Паули войти в контакт с профессором Арендтом. Установите ему срок и скажите, что уплата следующего гонорара будет зависеть от его успехов в деле Эвелин и профессора.
— Ясно, сэр, будет исполнено! — с готовностью заверил Мюллер.
— Перед этим поинтересуйтесь, не забыл ли он, как обращаться с передатчиком. Во время войны он был инструктором в подразделении связи. Подключите к Паули связного, через которого вы могли бы держать связь с ним. Вы распорядились, чтобы контролировались все его телефонные разговоры?
— Так точно, сэр!
VII
Сид вытирал полотенцем тарелки. Дорис убирала посуду в шкаф.
— Ты почти каждый вечер уходишь, — упрекнула она. — Сегодня ты, наверное, тоже оставишь меня одну?