— Ин-те-рес-но!.. — среди полной тишины протянул Батлер.
— Что интересно? — раздраженно откликнулся Перси.
— Интересно смотреть на ваши глаза. Я думаю, что вам дьявольски не везет в игре в покер.
Лейтенанта окончательно разозлило это замечание. Он действительно был неважным игроком в покер.
— Я играю довольно прилично, почти всегда выигрываю. Откуда вы взяли, что я плохой игрок?
: — В ваших глазах можно прочесть, какие карты вы держите в руках и о чем думаете.
— Так вам удалось это сделать? — усмехнулся Перси. — Тогда расскажите мне, о чем я думал.
Батлер снял темные очки.
Напрягая свои нервы до предела, лейтенант пытался выдержать взгляд холодных серых глаз Батлера.
— Всегда, когда вы думаете обо мне, — начал, недобро усмехаясь, майор, — не забывайте об одном: что у вас нет ни единого шанса выиграть у меня… Даже в покер…
Лейтенант с треском захлопнул папку. Все в порядке. Агенты хорошо знали свое дело и быстро откопали недостающие сведения. Полчаса назад Перси представил Батлеру заново составленный доклад и при этом узнал, как собираются использовать Паули, если он успешно пройдет первое испытание.
При мыслях о майоре Перси снова помрачнел. Он не мог простить Батлеру того унижения, которое он перенес на докладе. В который уже раз лейтенант клялся себе, что при первой же возможности достойно ответит на удар. Для этого нужно только быть предельно собранным и не падать духом. Его противник не обнаруживал слабостей. Он был скользким, как угорь, и таинственным, как пещера. На фронте, в открытом бою с противником, Перси мог рассчитать свои силы, здесь же он пасовал перед непроницаемостью майора.
«Проклятье! Никогда точно не знаешь, что творится в этой голове».
Перси вскочил со стула и беспокойно зашагал по комнате. На фронте приказы тоже приходилось выполнять не рассуждая. Но там ему почти всегда было ясно, что к чему. Он доказал тогда, что может прекрасно разбираться в обстановке — и в сорок четвертом, во время высадки в Нормандии, и позднее, в пятидесятом, в Корее. Теперешняя бумажная работа вызывала у него отвращение. Он не видел перед собой просвета, все выглядело таким неясным и запутанным. Шеф отдавал лейтенанту самые неожиданные распоряжения, никогда не открывая своих карт. Перси ненавидел этого старого штатского человека, который сделал из него свою марионетку.
Он с силой раздавил окурок сигареты, взял со стола папку и стал медленно спускаться по лестнице к кабинету Батлера.
Майор выслушал доклад спокойно и внешне безучастно, хотя результаты дополнительного расследования очень интересовали его.
Итак, Паули не имел ни одной опубликованной статьи, касающейся политики. С необходимыми мерами предосторожности его можно было устроить на постоянное место в восточной зоне. Компрометирующих его материалов на той стороне нет. Напротив, можно с успехом использовать репутацию его отца.
Батлер взял из рук Перси бумаги и внимательно просмотрел их. Все правильно! Доктор Артур Паули — после конца второй мировой войны профессор прикладной физики в Гамбурге; ранее ассистент в Гёттингене; потом доцент и профессор в Мюнхене.
— Подготовьте все необходимое, мы зашлем Паули к профессору Арендту в Восточный Берлин.
Батлер говорил кратко и решительно. Он не допускал ни возражений, ни преждевременных вопросов.
— Я уже давно ожидал такого человека, которого мы могли бы послать на это важное дело. Паули как раз подходит для этого. Арендт должен знать имя видного старого физика. Это существенно облегчит выполнение нашего плана. Мы пошлем Паули к профессору, и от имени отца он пригласит его на встречу известных ученых в Западном Берлине, — продолжал Батлер.
Он снова потянулся за бумагами и стал читать их. Внезапно остановился.
— В своем отчете вы забыли одну подробность, Перси, одну неприятную деталь.
Он подвинул папку лейтенанту и ткнул пальцем в одну из строчек.
— Это же глупо, — произнес обескураженный лейтенант.
— Естественно, глупо, — по лицу Батлера промелькнула досада, затем оно снова замкнулось. — Прошло уже четыре недели. Надо полагать, что Арендт еще ничего не знает о случившемся. Все же порекомендуйте этому Паули быть очень осторожным. Надо во что бы то ни стало заманить профессора в Западный Берлин.