— Но от простого укуса невозможно умереть. Тем более за день. — Харрис покачал головой, не отвечая на вопрос.
Танстелл отодвинул в сторону бумаги и громко сказал:
— Действительно, это кажется невозможным. Мы произвели вскрытие, чтобы выяснить, не болел ли чем-нибудь Кеуф. Мы предполагали, что укус мог спровоцировать острое развитие какой-либо болезни.
Сейчас мы отбросили эту версию, хотя и продолжаем проверку. Видите ли, женщина, которую вчера привезли... Вы, возможно, читали о ней в газетах — ее ребенок был растерзан крысами... На нее тоже напали крысы, когда она пыталась спасти дочь. Она умерла два часа назад.
— Но это значит, что все, кого укусят крысы...
— Да, мистер Харрис, — прервал его Фоскинс. — Человеку, которого укусила крыса, остается жить не больше двадцати четырех часов. Поэтому важно узнать как можно больше об этих необычных крысах. Они нам неизвестны и, несомненно, не водятся в Англии. Очевидцы утверждают, что они огромных размеров...
— Мы хотели бы знать все, что вам рассказал мальчик, — нетерпеливо проговорил Танстелл.
— Да, конечно, — кивнул Харрис. — Но отчего они умерли? — Он оглядел всех по очереди.
В комнате воцарилось неловкое молчание.
Наконец доктор Стрекли откашлялся и посмотрел на секретаря больничного управления.
— Думаю, будет справедливо, если мы доверимся мистеру Харрису. Я полагаю, что можно поверить его обещанию сохранить все в тайне. К тому же он хорошо знает район и сумеет нам помочь.
— Я родился здесь и почти все знаю... я точно знаю, где Кеуф видел крыс.
— Очень хорошо, — вздохнул Танстелл. — Только поймите, вы никому не должны говорить ни слова. Мы еще не вполне понимаем, с чем столкнулись. Пока у нас не будет полной уверенности, мы должны вести себя крайне осторожно. Все эти нападения могут оказаться простым совпадением. Нам не нужна паника среди населения.
— Вы имеете в виду шестерых съеденных заживо бродяг? — прервал его Харрис.
— Да, да, мистер Харрис. Мы понимаем, что все это слишком страшно, — быстро проговорил Фоскинс. — Но ведь нам не нужна паника, не так ли? От паники в первую очередь пострадают доки. Все знают, что докеров не нужно просить дважды, чтобы они прекратили работу. А если на кораблях и складах останется продовольствие и начнет гнить, что тогда? Весь район через несколько дней будет кишеть крысами. Короче, замкнутый круг, мистер Харрис, замкнутый круг.
Учитель молчал.
— Послушайте, скорее всего мы справимся с ними раньше, чем они нападут еще на кого-нибудь. — Танстелл наклонился вперед и показал пальцем на Харриса. — Ваша помощь сейчас не так уж и важна, но, если вы хотите помочь нам, поклянитесь хранить молчание.
“В чем дело? — удивился Харрис. — Кажется, они по-настоящему напуганы”.
— Хорошо, — пожал он плечами. — В первую очередь я хочу знать, из-за чего погибли Кеуф и та женщина.
— Разумеется, — улыбнулся доктор Стрекли, пытаясь хоть как-то растопить лед. — Они умерли от заражения крови, вызванного крысиными укусами. Обычно грызуны переносят болезнь Вейля, желтушный лептоспироз, или спирохетальную желтуху. В год в Англии десять — одиннадцать случаев болезни Вейля. Как видите, она довольно редка. Вызывает ее лептоспира желтушная, и передается она человеку через мочу, кожу или пищеварительный тракт. Наиболее распространена эта болезнь среди людей, работающих в канализации. Инкубационный период длится от семи до тринадцати дней. В самом начале резко повышается температура, появляются боли в мышцах, рвота, исчезает аппетит. Лихорадка длится несколько дней. Потом начинается желтуха, и больной впадает в прострацию. Дней через десять температура снижается, но возможны рецидивы. Мы лечим болезнь с помощью пенициллина и других антибиотиков, но у нас есть и специальная сыворотка. Главная сложность состоит в том, что трудно вовремя поставить верный диагноз и применить сыворотку.
Я рассказал об известной нам болезни Вейля. Теперь о тех невероятных случаях, которые произошли в течение последних двадцати четырех часов. — Доктор Стрекли сделал паузу, словно хотел подчеркнуть значимость своих слов. — Есть кое-какие различия. — Он посмотрел на Танстелла, как бы прося разрешения продолжать. Секретарь больничного управления кивнул. — Жар начинается через пять-шесть часов, а желтуха — мгновенно. Отказывают все органы чувств, в первую очередь зрение. Потом следует кома. Тело время от времени сотрясают сильные судороги. После этого начинается самое ужасное. Невероятно пожелтевшая кожа сильно растягивается, утоньшается и лопается. В результате на всем теле возникают зияющие раны. Человек умирает мучительной смертью. Самые сильные наркотики почти не ослабляют боль.