«Легко говорить», – хотела сказать Настя, но промолчала. Она легла на спину, как ее брат, и стала смотреть в потолок, но для нее он был скучным, и потом повернулась на тот бок, где было одно большое окно. Где напротив стояла большая яблоня и эти голые кривые ветки шевелились на ветру. С них быстро капали капли дождя. В этом что-то было загадочное для детского ума. Настя не понимала, что там такого может быть страшного, но все же продолжала смотреть в окно. Пусть было трудно что-то разглядеть, но эти уродливые силуэты веток пугали как никогда раньше. Казалось, что это не дерево, а огромный монстр, стоявший напротив окна и смотревший прямо на них. Ждущий, пока детишки заснут, а он сможет их утащить в свой темный лес…
– Братик, – произнесла сестра, снова отвернувшись от окна. – Мне страшно, можно к тебе лечь?
Егор ничего не ответил. Он притворился что спит. Он не хотел, чтобы сестра ложилась к нему. Не хотел снова отвечать на ее глупые вопросы, что там может быть и так далее. Для него казалось это банальностью маленького ребенка.
– Братик, ты спишь?
«Да, представь, что время уже одиннадцать часов и все дети в это время спят», – подумал он про себя, продолжая молчать и смотреть на этот потолок.
Тишина воцарилась снова в комнате. Настя некоторое время спустя опустила свои маленькие обнаженные ножки на холодный пол и быстро устремилась к кровати братика. Быстро пробежав по полу, словно плывя по воздуху, она запрыгнула к нему и стала поднимать край его одеяла, чтобы лечь под него.
– Я сплю, – тихо прошептал он.
– Уже нет, – Настя улеглась и прижалась к братику. Он был теплым, и вообще ощущала рядом с ним безопасность, словно ничего уже не могло случиться плохого.
Они некоторое время молча лежали, и ни один из них не мог промолвить и словечка. А старые часы отбивали время, говоря: «Минуты тикают, детишки, вам пора спать, а серый волчонок придет и утащит за бочок!»
Снова прогремел гром. Настя прижалась к брату. Казалось, что само небо взрывается и скоро весь мир утонет в этом звуке страха. Она чувствовала, как дрожь пробегала по ее телу. Чувствовала, как ее брат начал от себя отталкивать.
««Гром» – до чего же страшное слово. А в действительности просто ужас!» – думала про себя Настя, понимая, что это совсем не смешно в такое время.
– А почему небо гремит?
Снова тишина. Минуту спустя.
– Небо не гремит.
– А что тогда?
– Я не знаю. Понятия не имею. Но как папа говорил, что это нормально. Это закон природы, это естественное, и в этом ничего нет страшного.
Тик-так… тик-так… тик-так…
Стрелки часов медленно клонись к цифре двенадцать, а маленькие дети так и продолжали бодрствовать в это позднее для них время. Настя понятия не имела, почему она не может уснуть. А Егор знал. Его мучили вопросы, казалось, уже прошлое, но агония боли, тот вкус до сих пор остался. От него нельзя никак избавиться за один вечер. Он помнил четко, как поднялась рука матери, отца, он помнил все, и забывать он не хотел, как это делают в его возрасте дети. О таком нельзя забыть.
Писк. Еще один писк. Егор встревожился. Настя почувствовала, как его худое тело все напряглось, словно в новом позыве рвоты.
– Крысы, – тихо промолвил брат, понимая, что их время настало. А ведь родители говорили, что у них крысы завелись под домом. А может быть, они бегают в самих стенах. Бегают и смеются над глупыми людишками, говоря: «Спите, а мы выйдем и поедим вас». – Просто крысы, и нечего бояться, – произнес в свой адрес.
Грома он не боялся дома, а вот крыс – совсем другое дело. Как с этих пор можно считать свой дом замком, крепостью, когда эти уродливые твари обитают в стенах и под полом, как? Егор не знал. Но в обычные дни он ложился раньше того, как вылезут они. А сейчас пришлось ему услышать этот писк уродливых животных. Больших, жирных, серых созданий с горящими глазами как яркие огни вместо крошечных глаз.
– Они большие? Крысы?
– Да, – тут же ответил он, продолжая смотреть в потолок. – Большие, но бояться нет смысла. Они там, а мы здесь.
«Но вдруг они смогут пробраться. Вдруг есть такая дыра где-то в этом старом доме, что они с легкостью пролезут через дыру и бегают по кухне в поиске еды, то, что осталось от них. Крошки, сухой кусок хлеба, корм для кота, воробья. А что если им покажется мало? Что если они решат съесть человека? Ведь они могут такое?»
Вопросы. Лишние вопросы поплыли в голову, о которых лучше не надо было думать. Егор чувствовал, как страх медленно пробирался по его телу, как эти тонкие пальцы тыкали его бледную кожу. «Крысы» – само слово противно. Как ни странно, раньше он не слышал их, пусть родители говорили, что они обитают под домом, Егору как-то не верилось. Казалось чем-то невозможным. Ведь они на протяжении дня разве спят? Нет. Но тогда почему этот маленький мальчик впервые о них услышал.