Когда он открыл глаза – в городе с тротуарами и мостовыми из чистого золота мела снеговая пурга. Он ступил несколько шагов по полированной поверхности и ноги разъехались. Суконский грузно проехал лицом по золотому асфальту, срыгнул проклятие и тут же пожелал последущее подобное испытание прекратить…
Когда он очнулся – скула ныла самым натуральным образом, а на жертвеннике пылал изумрудный сапфир, в который превратился окатыш… Рука жадно потянулась к драгоценному камню…
– Прислушайтесь к мнению специалиста, – чуть не ласково сказал за спиною гид. – У вас русских есть поговорка «Не по Сеньке шапка». Вы не жили в странах Магриба и не ведаете всего коварства здешней магии… Я бы предложил вам более реалистический сценарий событий… И вот что ещё: своим желанием вы не просто оплавили серый камень из песчаника в драгоценный сапфир. Вы его реально извлекли из прошлого времени, с древней короны Великих Моголов. Оставьте его там, где он лежит, и мы его трансмутируем на место… Иначе начнутся поиски и Интерпол вскоре выйдет на вас..Ему мы вас и передадим…
«О, черт возьми, это лишь не хватало», – с ужасом подумал Суконский и оказался на прежнем месте…
Да, больше у Захара мистических образов не возникало, и он принялся мечтать о чем-то более земном и реальном. Но тут-то он и обнаружил, что его фантазия никак не может выйти их прежних номенклатурных рамок.
10.
…Сначала он в немыслимых стал поедать всяческие деликатесы, которые в совке были доступны лишь слугам народа, а в последние годы – всяческим бандитам всех рангов. Но обнаружил, что при совместном потреблении ананасов, кальмаров, красной рыбы и манго возникает стойкое несварение желудка, и спустя две недели от подобной еды его уже воротило.
Далее, прежние девочки по вызову, которые раньше возникали только при хорошо проплаченных коллективных застольях в бане, прислуживали теперь за столом, а также в любую минуту могли лечь с ним в постель… Впрочем, последним постель для этого не требовалась, но… Они потребовали от Захара жилплощадь под свой недевичий будуар, в котором они непрерывно сплетничали – о нём и только о нём, курили, меняли прокладки, грызлись между собой, соперничая за его расположение, и тем самым, случалось, доводили уже не молодого Суконского до апоплексий…
Избавиться от них он же уже не мог. В фантастическом фильме «Солярис» легендарного Андрея Тарковского искусственная Хари возрождалась как Феникс, эти же дивы просто не исчезали, тогда как фантазия то и дело требовала и рождала новых субреток. И тогда однажды Суконский едва не пожелал стать кастратом. И тогда он придумал, чтобы все его дамы с перцем внезапно стали послушницами, и тут же созданный сексуальный бестиарий превратился в некое подобие монастыря, на территорию которого ему запретили входить…
И теперь по вечерам Суконский с ужасом слушал дивные пенья воинственных захариянок…
Так за днями проходили месяцы, счет которых Суконский уже потерял… К тому же за монастырской оградой стали рождаться дети! Они орали до Осипу, и Захару во спасение пришлось выдумать патронажниц и нянек, и ещё кучу всяческого населения… И теперь он жил крайне стесненно в самом центре своего безумного мира, который орал, развивался, ругался и гадил где не попадя… Спасало то, что ассенизация происходила тут же… Но это была единственная поблажка…
В остальном же, что ел сам Суконский, то же ели и они… Недоеданием спастись было нельзя. Названные им «пришлые» были списаны с его самого, и его личный дискомфорт мгновенно умножался, а голод вызывал отправку под капельницы, которые ставили всем! И ни те кто ставил, ни сами капельницы не исчезали потом….
11.
Однажды Захар в очередной раз загрустил, и не заметил, как задремал. Ему привиделось нечто. Сон … – не сон, сказка – не сказка…
Будто едет по просторам Евразии поезд, движимый старым-престарым паровозом с черной трубой, изрыгающей клубья густого дыма. Но стёкол в вагонах нет, и видно, что они пустые. И только в первом едет один единственный пассажир. Серенький пиджачок на нем, затрапезная кепка, лицо рано постаревшего человека… Таких лиц Суконский перевидал в провинции море… Волна перестройки сбила у людей прежнюю возрастную шкалу и превратила их преждевременно в стариков.
Но у этого старца желтые прокуренные зубы и морщинистые тонкие губы спечены в счастливую улыбку. Кого-то это мужичок смутно Захару напоминал, словно из забытого детства. И вдруг его осенило! Да это же дядя Митя. Не сдержался, крикнул:
– Дядя Митя, вы помните меня?