Миссис Уингейт зарыдала:
— Тобой овладела орегонская лихорадка, Джесси!
Некоторое время Уингейт молчал. Затем он заговорил снова:
— Орегонская земля очень плодородна и прекрасно родит. Там можно выращивать замечательные урожаи зерна. А переселенцам там дают по 640 акров земли. Это в четыре раза больше, чем можно получить в любом месте здесь. Мы продали здесь свою землю из расчёта десять долларов за акр. Это больше, чем она в действительности стоит. Пусть спекулянты утверждают, что это не так и что её цена здесь значительно возрастёт, — я им не верю. Пусть они говорят, что хотят, а мы лучше возьмём и переедем в другое место и получим там новую землю. Так делаются деньги, и так они всегда делались в Соединённых Штатах.
— Ты уже заговорил, как спекулянт землёй, Джесси! — воскликнула миссис Уингейт.
— Послушай, Молли, но кто вообще создал эту страну, как не первопроходцы? Пойми, в Орегоне уже живут люди. И я хочу воспользоваться своим шансом, пока не стало слишком поздно. Ведь рано или поздно бизоны исчезнут и на Западе — точно так же, как олени начинают исчезать в графстве Сангамон. Нам надо дать своим детям такие же хорошие шансы начать строить свою жизнь, какие когда-то были у нас самих.
— Такие же хорошие шансы! А разве они их уже не получили? Разве стоимость нашей земли здесь не выросла в разы — ведь когда-то она была всего один доллар с четвертью? И она может вырасти ещё в несколько раз. Это точно произойдёт, когда Молли и Джеду станет столько же, сколько нам сейчас.
— Им придётся слишком долго этого дожидаться.
— Жизнь тоже длится долго. Но каждый должен её прожить, какой бы долгой она ни была. — Миссис Уингейт покачала головой: — Ты только посмотри, Джесси, какие здесь леса — в них растёт и орех, и гикори, и дуб. У нас здесь растёт сассафрас, папайя и лещина. Сколько мы здесь собираем орехов. А дикие сливы здесь намного лучше, чем те домашние, что растут в садах в Кентукки. Если бы ты только дождался сливового варенья, которое я должна сварить этой осенью...
— Эх, вы, женщины! Только и думаете, что о варенье!
— Подожди, Джесси! У нас ведь здесь также растут и все целебные травы и растения, которые нам нужны для лечения — и живокость, и сассафрас, и индейский зверобой. Чего здесь только нет для того, чтобы лечиться во время недугов — а ты ещё рассказываешь мне, как мы должны заботиться о наших детях! Господи, Джесси, мы ведь пять раз переезжали с тех пор, как поженились. И сейчас, когда мы наконец обосновались в очень хорошем месте, где женщина может варить варенье, а мужчина — выращивать свиней, ты вдруг заявляешь, что мы должны бросить всё и податься в какой-то Орегон! Я скажу тебе, Джесси Уингейт: для меня гораздо приятнее смотреть на упитанную свинью, чем на дикого бизона. Боже, Джесси, ты рассуждаешь так, точно ты почему-то обязан переехать в дикий Орегон!
— Знаешь, Молли, как это происходит? Мой отец, который столько раз на своём веку перебирался всё дальше на Запад, рассказывал мне: непонятно, как это происходит, но только вдруг ты понимаешь, что уже сидишь в фургоне, с вожжами в руках и со всем своим скарбом позади себя. И видишь, как твоя жена забирается на переднее сиденье, и садится рядом с тобой. Вот как это происходит, Молли. И моя мать тоже забиралась на переднее сиденье рядом с отцом и...
Миссис Уингейт резко повернулась к мужу. В глазах её по-прежнему стояли слёзы.
— Всё правильно, Джесси Уингейт! И ты знаешь, что я, твоя жена, в этом смысле ничуть не хуже твоей матери. Всякий раз, когда ты садишься в фургон и ждёшь меня, я сажусь рядом с тобой, и мы едем вперёд. Ты знаешь, что так было всегда. Разве нет? Но ты знаешь также, что женщинам переезды даются тяжелее, чем мужчинам. Женщины всегда предпочитают не переезжать, а жить в доме, который сможет выдержать любую бурю.
— Я это знаю, Молли.
Миссис Уингейт промокнула слёзы концом передника.
— Думаю, я захвачу с собой всё наше варенье. Я положу банки в ящик.
— Ну конечно, — кивнул муж.
— И ещё одно. — Она смерила мужа взглядом. — Учти, тебе не удастся помешать мне взять с собой мой комод с зеркалом и гарнитур из шести стульев. И я возьму с собой все семена огородных растений — все, которые я набрала. А также черенки роз. У нас там должен быть дом, Джесси — настоящий дом. Дом, в котором будут уютно чувствовать себя и Молли, и Джед.