В воздухе вокруг себя Сара услышала гудение. Она привыкла связывать этот звук с присутствием Джарефа. Но сейчас к этому звуку примешивался глухой и печальный звон.
Это было похоже на музыку, звучащую в опустевшем доме. Девушка лежала на проходе, устланном каменными плитами. Она увидела, как в щель между двумя плитами, на которых она лежала, начала пробиваться живая поросль. Сара поднялась на ноги и огляделась. Тоби нигде не было видно.
В этот момент из темноты сводчатой арки неподалеку от девушки вышел Джареф. Его королевская мантия была теперь выцветшей и местами протерлась до дыр. Он постарел и осунулся. А по его шикарной светловолосой гриве рассыпался пепел.
Сколько прошло времени, как она очутилась здесь?.. Она не могла этого определить, потому что не чувствовала, чтобы сама хоть в чем-то изменилась.
Джареф ждал ее, скрестив руки. И она шагнула навстречу. И сказала:
— Верните ребенка.
Он помедлил с ответом. Потом произнес:
— Сара, берегись. До этой минуты я был великодушен с тобой. Но я могу быть и жестоким.
— Великодушен! — Она сделала вперед еще один шаг. — Что из содеянного вами достойно называться великодушным?
— Все. Я сделал все, что ты пожелала.
Он отступил назад и вошел в тень арки.
— Это ты попросила убрать ребенка. И я забрал его. Потом я всего лишь пугал тебя. А ты все сжималась от страха.
Он отступил еще на шаг и рукой проделал пасы по воздуху.
— Я изменил ход времени, — сказал он, и в воздухе над его головой поплыли часы с тринадцатизначным циферблатом. Стрелки на них бешено вращались. — И я перевернул весь мир вверх тормашками.
Сара с протянутыми вперед руками неуклонно приближалась к нему. А он все дальше и дальше отходил в тень.
— И все это я сделал ради тебя, — сказал он, укоризненно качая головой. — Но я уже смертельно устал выполнять твои прихоти. И быть таким, каким ты хочешь меня видеть. Разве это не великодушие? Остановись! — Он поднял руки, словно желая закрыться от ее удара, сделал еще один маленький шаг назад и громко повторил: — Остановись!
Сарины губы, казалось, сами раскрылись, и она услышала:
— Через несказанные опасности и бесконечные трудности я нашла дорогу сюда, в этот замок, стоящий на краю Гоблин-Сити, чтобы…
— Слушай! — сказал один домовой другому из темного угла замка, где было их гнездышко.
Джареф теперь отступал вверх по лестнице, которая начиналась сразу за аркой. А Сара, продвигаясь вперед, в этот момент вошла внутрь арки.
— …чтобы забрать ребенка, которого вы украли, — читала она наизусть. — И моя воля так же сильна, как ваша…
— Стоп! — Джареф поднял ладонь, обращенную к Саре. — Подожди, Сара, смотри! Смотри, что я хочу тебе предложить.
Он поднял левую руку и сделал ею большой пас. В руке появился сияющий хрустальный шар. Пальцами руки Джареф вращал его на ладони. Лицо его тускло осветила болезненная улыбка. Он произнес:
— Ты увидишь в нем все, о чем мечтаешь. Ты помнишь?
Сара сделала еще один шаг.
— …а мое королевство такое же сильное, как…
— Она сейчас это скажет, — прошипел один домовой.
— Она сейчас скажет те самые слова, — возбужденно поддакнул ему другой.
Ступеньки, по которым взбирался Джареф, стали постепенно исчезать. И ему пришлось опускаться по лестнице. До тех пор, пока Сара не оказалась стоящей над ним.
— Я прошу от тебя совсем немногого, — сказал он, продолжая раскручивать шар. — Я хочу, чтобы ты просто поверила в меня. И тогда ты получишь все, что пожелаешь… все, о чем когда-либо мечтала… Исполнятся твои мечты, Сара…
Она больше не хотела его слушать. И все — таки остановилась. Чтобы продолжить:
— … а мое королевство такое же сильное, как… — она запнулась и хмуро пробормотала: О, черт!
Гоблин энергично замотал головой.
— Не то, не то. Совсем не то.
— Шшш! — зашикал на него другой.
Сара сжала пальцы в кулак с такой силой, что они побелели. Она стала лихорадочно вспоминать. Какие же слова идут дальше?..
Теперь Джареф сделал по лестнице шаг ей навстречу. Ему было необходимо, чтоб она поверила в него.
— Ну что тебе стоит бояться и любить меня, — нежным голосом проговорил он, — и делать так, как я скажу? И тогда… и тогда я стану твоим рабом. — Он протянул к ней руку и поднялся еще на одну ступеньку по лестнице.