Они окружили его, выкрикивая приветствия, танцуя и нахально задирая юбки.
— Смотрите, смотрите! — затараторили они наперебой. — Это — крюк для капитана!
— Да, крюк для Хука, вы правы!
Они крутились и пританцовывали вокруг Сми. Еще с дюжину человек набежало из дверей соседних домов и присоединилось к ним. Питер, боясь потерять Сми из виду, подошел слишком близко и был увлечен водоворотом юбок и дешевых духов.
— Джеймс Хук, сын морского кока!
— Эй, это еще не все, он — сын…
— Джимми Хук, мы взываем к вашей славе!
— Я могу назвать его и еще несколько сотен таких, как он!
— Рыцарь, поэт и дебошир! Ходит по морям, чтобы грабить и истязать!
— Джеймс Хук, капитан Хук, самая острая бритва на семи морях! Наш Хук!
Они с песнями и танцами удалились, оставив посреди улицы возбужденного и улыбающегося Сми и отчаянно предпринимавшего попытки остаться незамеченным Питера, очутившихся друг с другом нос к носу. Но, казалось, Сми никого не замечал. Он повернулся и, блаженно вздохнув, продолжил свой путь.
Минуту спустя он свернул к двери парикмахерской.
— Сделай-ка из меня «плохого мальчика», — сказал он цирюльнику. Тот усадил его в кресло, почиркал в воздухе ножом и бритвой и отошел на шаг. Сми поднялся и кинул ему золотую монету. Когда цирюльник, полный вожделения, собрался поднять ее, Сми дернул за ниточку, которой монета была привязана к его пальцу, и золотой вернулся к нему.
— Тебе надо бы быть немного порасторопнее, дружище, — улыбнулся Сми и бросил цирюльнику вместо золотого медяк.
Он снова пошел своей дорогой, а Питер и Тинк опять последовали за ним. Пираты толкали и оттесняли Питера, когда проходили мимо. Некоторые из них посылали ему вдогонку ругательства. Питер старался не обращать на них внимания и не выпускать из виду Сми. Деревянная нога порядком извела его, и ему уже на самом деле хотелось рычать. Он уже стал сомневаться, имеет ли хоть малейший смысл то, что он делает.
Сми замедлил шаг и завернул в таверну, где изо всех сил старался тапер, а целая компания завсегдатаев с воодушевлением подпевала ему. Вся присутствовавшая публика была уже в приличном возрасте и сильно потрепана. В ее распоряжении был весь «джентльменский» набор стеклянных вставных глаз, деревянных ног и рук, искусственных коронок вместо зубов и всего прочего, чем можно было заменить недостающие части тела.
Их голоса неровно подтягивали песню.
Сми присоединился к компании, торжественно продемонстрировал крюк и провозгласил:
— Сми платит за всех, у кого есть коленка, бывшая когда-то деревом!
Под бурные одобрительные возгласы он бросил несколько монет и вышел через дверь на улицу, чуть не сбив с ног измученного Питера, который с трудом держался за притолоку.
Впереди пирс переходил в туннель среди скоплений старых кораблей, походивший на задымленный факелами коридор. Сми прыгал вдоль по нему, ловко удерживая крюк на подушечке, и вскоре растворился во мгле. Питер поспешил за ним, рыча, когда к нему приближались другие пираты. Он все больше начинал разочаровываться в задуманном предприятии. Но судьба Джека и Мэгги целиком зависела от него, так что он не мог повернуть назад. Он нащупывал дорогу в туннеле, и его глаза слезились от дыма. Впереди он слышал, как пираты пели и кричали: «Хук! Хук! Хук!»
Питер вышел из туннеля, отдуваясь от едкого дыма и моргая на ярком солнечном свету. Сми был как раз впереди, за-медлив шаг у перемычки, которую стерегли два огромных пирата, державших в руках хлысты. На перемычке стояли четыре съежившихся мальчика в разорванных на спине рубашках. Они плакали и скулили, взывая к милости.
— Мистеры Джукс и Нудлер, — горячо поприветствовал пиратов Сми, кивнув головой сначала одному, чье мускулистое тело было черным, как эбонит, а затем — другому, у которого светлые волосы и борода весьма напоминали крысиное гнездо. — Доброе утро, друзья!
Он запрыгал дальше, насвистывая какой-то мотивчик, но Питер невольно замедлил шаг, приходя в ужас от этого зрелища.
— Они же дети! — прошептал он, обращаясь к Тинк.
И услышал ее шепот, полный гнева и презрения:
— Хук — подлый, низкий рабовладелец. Он все время заставляет своих заключенных снова и снова пересчитывать его богатства.
Неожиданно из-за спины Питера раздались крики, и горстка пиратов с песнями высыпала из прокопченного туннеля. У Питера не было времени, и он потащился дальше: вдоль верфи, где толпился народ, мимо скоплений развалюх-кораблей, которые служили входом в город, дальше мимо огромного плаката, висевшего над туннелем, на котором жирными буквами было выведено «ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПИРС», до конца дока, к сходне, ведущей к единственному судну, стоявшему на якоре в этой бухте.