Крыжачок
Вы не пробовали "Крыжачок"? Нет? Вы не любите сказку? При чем здесь Крыжачок? Да, в общем не при чем. Приходить в себя лучше с помощью кофе из цикория. Вы пробовали кофе из одуванчиков?
На работе затишье. Я делаю движения по перемещению бумаг и папок на столе, кручу их будто костяшки домино, кручу чтобы обозначить активность, краем глаза слежу за реакцией коллег. Их лица тоже в бликах мониторов. Трудятся. Наверняка пасьянс или что-то вроде того. Опять залажу в чат и продолжаю с незнакомкой.
- Ты обладаешь даром ясновидения?
- Да, у меня есть третий глаз.
- И что тебе он подсказывает, чем я занимаюсь в данный момент, во что одет?
- Ты сидишь за компьютером...
- Так...
- Я тебя вижу в трусах и майке.
- В каких?
- В красных, семейных
- Как ты это делаешь?! Фантастика!
Хуже всего возвращаться побитой собакой, эдаким затравленным, покусанным псом, когда смотришь на окружающих с подозрением и, пролетая случайных зевак на лавочке, пытаешься сквозняком просочиться в подъездную дверь. Когда родители тебя подбадривают и успокаивают, дети молчат, а соседи задают сочувственно-хитрые вопросы: "Ой! И где это вы столько времени пропадали?" Бывшая жена открыто злорадствует. Ведь все сложилась так, как она и предсказывала. В принципе, провидцем здесь быть не мудрено. Да и подъезду всему это она доложила, ведь нужно было что-то отвечать на сочувственный вопрос: "И где же ваш супруг делся?".
Видно поэтому стрелки часов неумолимо приближаются к шести, а я не тороплюсь. Мне некуда спешить.
Квартира разделена пограничной чертой, белой краской в точку тире, как на контурной карте и упирается в стену, между двумя комнатами. Здесь наши суверенные территории, островок тишины и спокойствия. Мы редко пересекаемся, во всяком случае, стараемся, чтобы это было так. Затихаем, когда открывается соседняя дверь, прислушиваемся к шорохам, движениям, шуму спускаемой воды в унитазе, скрипу кухонных петель, а когда та же дверь оповещает о возвращении хозяина, делаем свой стремительный бросок по лабиринтам былой жизни. Нужно максимально быстро вскипятить чайник, намазать маслом бутерброд, рвануть в туалет и быстро, почти бесшумно вернуться обратно, в запретную для нее зону. Пересечься, конечно можно, только твое движение будет непременно сопровождаться дозой низкого, крайне неблагородного яда, типа: "Что, молодуха уже не кормит?" или попроще - "Тьфу. Дерьмо собачье!"
Почему дерьмо и почему собачье? Видно я сейчас похож на собаку или ее дерьмо. А может и то и другое вместе? Смотрю на свое отражение в стекле вечернего окна и в надежде говорю: "Гав". Потом еще раз: "Гав". Звучит не убедительно. Нет, я не собака, хотя прилично пожеван временем и последней молодухой. За окном, в тишине ночного города проплывают трамваи, идут одинокие прохожие, не обращая на меня никакого внимания. Значит я точно не собака.
Как мы прожили вместе более двадцати лет? Не понимаю. Может не столько жили, сколько терпели. А жили ли вообще? Возможно полгода до свадьбы и еще немного после, пока кризис непонимания не вогнал нас в молчаливую игру - кто кого.
Почему мудрость приходит так поздно, не оставляя возможности начать все сначала. О, боже! Дай нам мудрости в юности, а беззаботные сны в старости. И осень чтобы наступала позже, хотя бы в декабре. Хотя в старости сны опасные, особенно под утро. Статистика.
Это я причитаю, сидя в баре, куда решил заскочить по дороге. Грамм двести водочки способствуют размягчению дурного настроения. По лицам соседей, подозрительно косящихся на мою тень, понимаю, что причитал непростительно громко, почти в голос. Что там бормочет этот немолодой чудак? Может читает молитву, а может суру из Корана, и сейчас, сложив перед лицом руки, произнесет членораздельно - иншаллах. Жизнь странная, странная жизнь. Прописные клише, которые вертятся в голове, успокаивают своей универсальностью пытаясь заполнить вакуум одиночества. А может быть взять собаку? Вот где настоящий друг и собеседник. Но в доме будут две собаки, а может три. Одна побитая, вторая маленькая, вредная и еще щенок.
Надежд никаких. Все по графику. В городе осень. Тот стык времени года, когда тепло бабьего лета, сменяется холодом затянувшихся дождей. Я поднимаю воротник и заскакиваю в подошедший автобус. Время позднее и салон пуст. Пробираюсь поближе к водителю и устраиваюсь на свободное место. Ловлю себя на мысли, что уже не в том возрасте, когда предпочитают задние ряды в поисках приключений. Время летит незаметно. Скоро буду с трудом заползать в переднюю дверь, извергать при этом потоки желчи и устраиваться в креслах, помеченных соответствующими знаками и надписями, а пока вижу впереди, в соседнем ряду волнующие женские контуры. Правильные черты лица, тонкие колени, обтянутые черным полиэфиром, ухоженные руки с яркими ногтями. Какие-то черти начинают плясать во мне ламбаду. А может это вовсе не ламбада, а крыжачок, в виде двухсот граммов выпитой водки? Куда меня опять несут эти черти? Зачем?