Однако юноша совершенно напрасно лишал себя нечаянного удовольствия, никакого кавалера-заступника у Ольги Лобенко не наблюдалось, по крайней мере, ближе Нижнего Тагила.
Витька Соловьев и впрямь звонил и вызывался «порубить» всех обидчиков, когда узнал об ограблении. (Его все же пригласили в Нижнетагильскую прокуратуру и тщательным образом запротоколировали показания.) Но Ольга ответила, что пока неизвестно, кого «рубить», и что тот окажет ей большую услугу, если новость о происшествии не распространится в среде их общих знакомых, в особенности, не дойдет до ушей ее родителей. Витька пообещал, и, видимо, пока держал слово, родители вели себя смирно: не ринулись в Москву «спасать бедную девочку» и звонили с обыденной периодичностью.
И пока одинокая, беззащитная Лобенко томилась в ожидании более подходящего, чем Соловьев, рыцаря, все ее нарочные и нечаянные обидчики могли расхаживать с совершенно невредимыми физиономиями.
— Оборачиваюсь, а он на меня с дубиной! Бью его! Под столом нахожу автомат, хватаю и в бега, — «рожденный заново» верещал прямо Ольге в ухо. И девушка уже почувствовала в нем «родственную душу», угодившую в некую криминальную передрягу почище, чем у нее самой. Она представила, как этот симпатичный паренек, от которого пахнет дорогим парфюмом, выйдет с ней на одной остановке. Окажется, что он тоже направляется на Петровку. И вначале он подумает, что она за ним следит, а потом, когда они благополучно минуют проходную со строгим охранником, он оглянется и улыбнется, и поймет, что никакая она не шпионка, что она тоже в МУР, по делу, срочно, что это судьба свела их вместе. А она расскажет ему про свои беды и про «фанатика», который, она это чувствует, все время где-то рядом. И «рожденный заново» загородит ее от внешнего мира своей могучей спиной, обнимет накаченной рукой, той самой, которая так мастерски расправилась со злодеем, и обязательно придумает что-то такое, что поможет поймать вора… Паренек тем временем задел мужественной рукой Ольгину макушку и, не обратив на это совершенно никакого внимания, продолжил:
— И тут из-за угла, выскакивает железный мамонт, — Вначале Лобенко показалось, что она ослышалась. «Разве «железные мамонты» существуют?» Но юноша снова заговорил про диковинного робота-зверя. И тут Ольга догадалась: «Это же он о компьютерной игре!» Она громко рассмеялась. Парень оглянулся. У несостоявшегося рыцаря оказался смешной нос картошкой.
Рассказ вмиг утратил для девушки свою привлекательность, и даже в запахе туалетной воды неожиданно проявилась приторно-сладковатая цветочная нотка. Фантазия Лобенко резко дала по тормозам, развернулась и покатила в совершенно ином направлении. Теперь она представляла, как была бы счастлива, если бы все, что случилось с ней за последние недели, тоже оказалось виртуальной игрой, если бы «фанатика» можно было убрать из ее жизни одним «кликом» мышки.
Ольга вышла на станции «Охотный ряд», а «заново рожденный» борец с «железными мамонтами» поехал дальше. Лобенко долго читала указатели, потом поднялась на поверхность, отодвинув тяжелую дверь, просочилась на улицу и медленно направилась в сторону «Большого театра», и дальше на Петровку. Она не торопилась. До встречи оставалось еще целых полчаса.
Х Х Х Х Х
На встречу должно было приехать уже не трое, а пятеро потерпевших. Добавились москвичи, супруги Чижовы.
Как раз за двое суток до покушения на Верочку, квартиру Чижовых ограбили. Та же схема: дверь открыли своим ключом. Есть свидетель — консьерж. Заметив двух молодых парней («студенческий возраст, у одного большое родимое пятно на левой щеке, у другого слегка кривоватый нос…»), тот, конечно, поинтересовался, куда они направляются. Узнав, что в сорок восьмую квартиру, консьерж сообщил, что ни Марии Алексеевны, ни Станислава Евсеевича, ни даже их сына Сережки, нет дома.
— Конечно, нет! Хозяева квартиры в нашем магазине модерновый «домашний кинотеатр» подбирают, — паренек подергал за нашивку известной торговой фирмы на своей оранжевой спецовке. — А нам велено отгрузить старую технику. На фирме ее оценят, и стоимость новой на эту сумму будет уменьшена. Вот договор на изъятие и перевозку, — рабочий протянул консьержу какую-то бумажку.
— «Кинотеатр», — говорите? В жилом-то доме? Что, и зрителей пускать станут? Неужто мне придется билеты проверять?
Рабочие рассмеялись:
— Дедуль, «домашний кинотеатр» — это комплект оборудования для просмотра фильмов со стереозвуком. Например, если бандит стоит справа, а жертва слева, вот как мы с вами, то зрителю, — и он кивнул в сторону своего напарника, — звук выстрела будет слышен из правого динамика, а крики жертвы — из левого.
Дед не унимался:
— Куда ж ваша фирма старье денет?
— Либо в комиссионном магазине выставит, либо на запчасти разберет, а то и вовсе на завод по переработке сырья отправит, — смотря какое старье…
— Понимаю! Новая форма обслуживания?
— Отстали от жизни, дедушка! Этой «форме» уже лет пять. И вы нас лучше не задерживайте, а то от хозяев сорок восьмой квартиры нагоняй получите. Вы же знаете, они люди серьезные.
Консьерж знал, поэтому задерживать не стал. Он даже помог, подержал тяжелую подъездную дверь, пока в «Газель» поочередно сгружали «старье»: телевизор с плоским экраном на пятьдесят один дюйм, видеомагнитофон, усилитель, музыкальный центр, пять колонок и декодер для приема спутниковых каналов. Последней вынесли переносную магнитолу.
— А эту штуку они тоже менять будут? Вроде, Сережка ее мне обещал отдать, а то тоскливо в тишине дежурить, — старик несколько погрустнел.
— Ничего не знаем. Велено доставить.
Напарник же добавил:
— Вы не волнуйтесь, дедушка, напомните Сережке об обещании, они люди богатые, не то, что магнитолу, новый переносной телевизор вам подарят!
«Какие внимательные и добрые молодые люди, даром что работяги», — подумал консьерж и не стал запоминать номер «Газели»…
Поначалу, супруги Чижовы даже не заметили, что помимо техники пропала еще одна вещь. Пришли на прием к следователю, стали вычислять, кто из знакомых знал о богатой оснащенности квартиры и имел доступ к ключам. Ни одной подозрительной кандидатуры не вспомнили. Тогда следователь, наслышанный о подобном загадочном проникновении в квартиры «фанатиком», возьми да и спроси, практически в шутку, с ухмылочкой:
— А изумруда два на полтора сантиметра у вас случайно в квартире не было?
Супруги растерянно переглянулись:
— Нет, изумруда не было, — и ушли домой. А через два часа перезвонили следователю:
— Мы насчет изумруда… Его у нас с мужем, правда, не было. Но он был в перстне у моей бабушки. И об этом она писала в своем дневнике. Вот дневник-то как раз и пропал. Извините, тетрадочку эту мы хранили в дальнем углу ящика, в письменном столе, все остальные бумаги на месте, сложены аккуратно, так что мы только после вашего сегодняшнего вопроса решили все тщательно проверить и обнаружили пропажу…
Х Х Х Х Х
Светлана Артемьевна и пенсионер Старков явились на Петровку первыми. Валентин Николаевич оказался ухоженным старичком с мраморным цветом лица, какой бывает у праздных любителей сауны и приверженцев чересчур здорового питания. Ничуть не стесненный обстоятельством похищения трости из красного дерева, Старков сидел, опираясь на не менее прекрасное произведение цвета слоновой кости, иссеченное китайскими иероглифами. Зажав палку между коленями, он указывал двумя мизинцами на границы некоего отрезка и пояснял:
— Это восточный аналог нашей поговорки «Тише едешь, дальше будешь», дословно звучит так: «Дорога в десять тысяч ли начинается с одного маленького шага».
Светлана Артемьевна сверлила старичка испытующим черным взглядом, что на самом деле (Ольга, наконец, в этом разобралась) означало не суровость, а всего лишь искренний интерес. Подоспевшую Лобенко она представила лаконично:
— Моя хорошая знакомая — Оленька, человек с восточной душой и европейским характером. К сожалению, ее квартиру тоже ограбили.