При этом обсуждались не только характер, происхождение возможной метки, но и ее форма. Вот почти идеально круглое пятно… Не кольцо ли? Не перстень? Нет, не похоже…
Размытые полоска и точка, — словно утративший четкость восклицательный знак. Рядом возлежащий абзац был продекламирован чинно и даже несколько пафосно:
«Дожди. Дожди. Ничего радостного, ничего светлого. Картошку выкапываю из склизкой грязи. Сушить приходится в доме, — больше негде. Да и мало ее, картошки, в этом году. Видать, снова придется на кашах да хлебе зимовать. Зато яблок было много. Варенье наварила, для компота насушила, кадку «мочеников» сделала… Светочка страсть как любит мои «моченики»…»
После получасовых дебатов на темы: «Что может скрываться под кодовым словом «моченики»? И имеют ли дожди отношение к размытому восклицательному знаку?» Постановили:
1) Моченики — действительно моченые яблоки.
2) Да, имеют, видимо, одной из капель этого самого дождя (не важно, залетевшей ли в открытую форточку, или занесенной с улицы) и были размыты в нечаянные полоску с точкой некие буква или знак…
Однако, ближе к концу автобиографичного изложения Евдокии Алексеевны, собравшихся в библиотеке ждал сюрприз.
На полях, будто бы случайно, исключительно из лиричности настроения, был нарисован цветок: пять розовато-оранжевых лепестков собраны в маленький колокольчик. А рядом — рассказ… Про кого бы вы думали? Опять-таки про легендарную Ольгину бабушку, замечательного доктора Клару Васильевну. Как раз тот кусок, который прежде Мария Алексеевна цитировала по памяти, и который был вывешен на доске в кабинете на Петровке. Ей действительно был преподнесен некий «ПОДАРОК». Именно так, в кавычках и большими буквами. И снова рядышком восточная тема. «Пели «На сопках Маньчжурии»… И… (Вот они «игры разума»! Чижова помнила прежде, что говорилось о каком-то варенье, которое варила бабка, но о каком именно?!) Дословный текст:
«… побалясничали по-бабски, обменивались рецептами всяких варений — август начался, самая ягодная пора…
У меня в огороде крыжовника — не меряно, висят ягоды на ветках, словно большие изумрудины…»
Что это простое совпадение? Могла ли Евдокия Алексеевна знать предысторию камня и рецепт «Королевского» конфитюра? А, может, чисто интуитивно пыталась сравнить его с крыжовенной ягодой?
Однако на смену бурной радости и всеобщему ликованию вскоре пришло вполне адекватное «отрезвление».
— Итак, перстень с изумрудом попал в руки к Олиной бабушке Кларе Васильевне. Теперь мало сомнений остается, что именно он и был тем самым «ПОДАРКОМ». Мы это и без дневника знали, между прочим, — резюмировал Отводов. Но что дальше? Почему у Ольги этот же самый перстень был уже не с изумрудом, а с аквамарином?
В библиотеке стало как-то сумрачно и тихо. Вечер наступил, а окошко маленькое, ни свечи в канделябрах, ни люстру никто зажечь не удосужился. Теперь уже было поздно. Дальнейшее обсуждение пока не имело смысла.
"Побежденный рассудок"
Санкт-Петербург, сентябрь 1779-го года.
Татьяна с Глафирой поедали сладкие картуфельные лепешки с брусничной подливой, приготовленные по рецепту, принесенному Прохором с императорской поварни, и с добавлением, по Татьяниному усмотрению, всяких пряных трав.
— Вот паразит! Гляди, гляди, прямо от миски с лепешками побег! — Глафира взяла кружку и стуча ею по столу погнала хрусчатое бурое насекомое с длиннющими усами.
— Да пришиби, пришиби его совсем! Этой же кружкой и пришиби! — советовала Татьяна.
— Ну его, только грязи на столе наведу, да охота есть отпадет. Всех прусаков все равно не перебьешь. Уж и дом студили, и кипятком бестий обжигали, а им все нипочем! Арнольд, не к ночи будет помянут, — Глафира перекрестилась, — уж на том свете давно, а память о нем, вишь ты, жива!
— Да, могет, и не Арнольд-то в дом эту гадость занес?
Таракан тем временем обежал стол по периметру, скрылся под крышкой, и уже через несколько мгновений обнаружился на досчатом полу.
— А то кто ж, коли они аккурат вместе с Арнольдом и объявились! — Глафира ворча полезла под стол. Встала на четвереньки и, продолжая стучать кружкой, проводила таракана до самой печки, за которой оный благополучно скрылся.
— Ну, все же он без пожитков сюда пришел.
— Так от приятелей, видать, потом занес.
До войны с Фридрихом тараканы в России водились исключительно черные. Большие. Блестящие. Считалось, иметь в доме черного таракана — к достатку. Потому некоторые хозяева перевозили с собой с места на место этих паразитов. Впрочем, надоели, — так черных тараканов было довольно просто выселить. Достаточно было зимой уехать из дома на пару-тройку дней, не протопив комнаты и оставив распахнутыми окна и двери… Бурых же собратьев мороз не пробирал.
То, что завезли насекомых именно из Пруссии, ни у кого не вызывало сомнения. Воевавшие солдаты рассказывали, что в тамошних кабаках их полным-полно, и по столам бегают, и в супе плавают, и за ворот лезут, и в котомку…
— Он, Арнольд-то наш ненаглядный, на всех пирушках бывших пленных перебывал. А барин, простофиля, ему свою шубу выделил, вот в ней-то, в шкуре, небось, пара усатых и притаилась… — Глафира продолжала сидеть на полу, словно сторожила таракана, дабы тот не осмелился вновь явиться пред очи трапезничающим дамам. В этой не совсем приглядной позе и застал ее управляющий Мануэль. Посмотрел, крякнул от неожиданности и обратился к Татьяне:
— Извещение для барина. Соизволите передать? — доложил он, впрочем, без особого искательства. Хотя Татьяна и была в доме на положении хозяйки, все ж за таковую ее мало кто принимал.
Андрей обучил и женщину, и сына грамоте. Прохор, которого к этому времени уже перевели из поваренков в шеф-повара, стал разбираться в кулинарных сборниках, да и иные сочинения пролистывал. А вот Татьяна ленилась браться за книги. Дабы подогреть интерес к практике чтения, ушлый садовник разрешил ей вскрывать все послания на его имя, окромя тех, что велено было передать лично в руки, и на оных стояли государственная печать, печать Вольного экономического общества либо личный вензель императрицы.
Татьяна отерла руки о фартук, уверенным жестом раскрыла конверт с монограммой «И.Е.». Знала, что это не «императрица Екатерина», на сей раз инициалы к государыне никакого отношения не имеют. Вензель Катерины Алексеевны выглядел по-другому: «Е II». И точно, конверт разворачивался в лист, содержащий в себе приглашение за подписью Ивана Елагина, в недавнем прошлом директора императорских театров.
— Должно быть очередную премьеру затевают, — позевывая пояснила Глафире. — Не люблю спектаклей. Бают там странно и поют шибко громко, а еще скачут по сцене, как козлята, только ноги из-под юбок торчат!
Глафира приложила ладонь к груди:
— Срам-то какой!
— И не говори! — отмахнулась та. — А ведь серьезные люди! Андрейка сказывал, что и знатные дамы да кавалеры время от времени в спектаклях танцуют. Вот через год после смерти Елизаветы Петровны, в ознаменование окончания траура, аккурат в масленую неделю, в Москве, Нарышкина и Строганова оделись пастушками и вышли на сцену. И граф Бутурлин тоже пастухом вырядился.
Глафира, слушала собеседницу завороженно:
— Там что ж, сплошные пастухи да пастушки были?
— Ага! Задумка такая. Юная Весна, ею облачилась графиня Сивере, возвращается на Землю, а пастухи, да пастушки ее приветствуют.
— А как уразуметь, что то не баба, а Весна?
— Так поют о том, — Татьяна расхохоталась. — Только я б все одно не поняла… Поют чаще не по-нашенскому. Андрейка, когда меня на балет водил, постоянно на ушко объяснения нашептывал, что мол, и как…
— Да, барин у нас умный! — Татьяна согласно кивнула.
Глафира перебросила косу с одного плеча на другое и, теребя конец, спросила:
— Так ты и сама видала, как люди по сцене скачут?
— Видала. Балет одного итальянца. Сейчас уж и не вспомню кого, не то Аджомини, не то Анжолини…
— Ну?
— Что «ну»? «Побежденный рассудок» назывался. — Татьяна явно красовалась. В Ораниенбауме ее почитали за темь, да и Осип всегда говорил: «У бабы волос долог, да ум короток». Глафира — первый человек, внимающий ее речам увлеченно. А когда тебя с разумением слушают, оказывается, так приятно! Татьяна горделиво задрала вверх массивный подбородок. — Тогда почитай всю верхушку Вольного экономического общества на премьеру созвали. Ну, Андрейка, само собой, меня прихватил.