— Хорошо. Давай проверим снаружи, — спокойно сказал Джаспер.
Он последовал за мной вниз по лестнице во внутренний двор. Там было так же призрачно тихо. Холодный уличный воздух был ничто по сравнению с холодом, поселившимся в моей груди.
Джаспер, вероятно, уловил панику, вспыхнувшую на моем лице.
— Не сходи с ума. Она все еще может быть на территории, — настаивал он, хотя его в голосе не было убежденности. — Я соберу персонал. Может быть, кто-то из них видел ее.
Я мысленно проклинал себя за то, что приставлял к ней охрану только тогда, когда мы выходили из дома, или когда меня не было рядом. Ошибка новичка. Я должен был догадаться, что за ней требуется круглосуточное наблюдение.
Через пять минут собрались работники — экономка, шеф-повар и садовник. Никто из них ее не видел. Две охранницы, которых я нанял для Джордан, также прибыли в течение часа.
Брат настороженно наблюдал за мной, пока я расхаживал по комнате, уставившись на маячок, который показывал, что ее телефон все еще находится в спальне. Пока мы ждали, я практически перевернул дом вверх дном, перерыл каждую комнату.
— Мы проверили внешние камеры на участке, — сообщила мне Джейми.
— И что вы нашли? — нетерпеливо спросил я.
— Вчера поздно вечером засняли машину, выезжающую с территории, но видеозапись нечеткая. Мы не смогли разобрать, кто был за рулем.
Блядь. Это была она, я был уверен в этом.
— Машина Генри… — Джаспер постучал себя по виску, прежде чем покачать головой. — Он не врал о том, что его машина пропала. Джордан, должно быть, уехала на ней.
Мой взгляд упал на Джорджию, вторую охранницу.
— Проверь номер и найди машину, — потребовал я.
Женщины обменялись взглядами. Когда они ничего не сказали, я с подозрением уставился на них.
— Что?
Они оба хранили молчание, действуя мне на нервы.
— Выкладывайте.
— Дело в том, что… хм… мы пробили номерной знак. Машина была брошена в часе езды отсюда.
— Проверьте камеру наблюдения рядом с улицей…
— Мы проверили, — перебила Джорджия. — Там не было никаких камер. Она оставила машину в глуши.
Меня охватила паника.
— Что вы пытаетесь сказать?
Они снова обменялись взглядами.
— Она… она не могла поймать такси в таком отдаленном месте. Без телефона мы даже не знаем, как она могла отправить кому-то сообщение, чтобы ее забрали.
— Тогда куда, черт возьми, она подевалась?
— Мы… мы не знаем, куда она могла деться, — виновато призналась Джорджия. — Как будто она бросила машину, а потом растворилась в воздухе, — добавила она.
Ярость, какой я никогда не испытывал, взорвалась, неистовым ураганом разрывая мои внутренности. Мои руки вцепились в кожу головы, вырывая волосы в безумном отчаянии.
Я сделал четыре шага вперед и заорал им в лицо.
— Тогда какого хрена вы все еще стоите здесь? Найдите ее!
Мои слова больше не звучали по-человечески, а скорее напоминали первобытный рев охотника, столкнувшегося с грозным противником.
Джаспер перехватил меня и оттолкнул назад, чтобы я не разорвал гонцов на части. Кивков головы он дал охранницам отмашку убираться отсюда.
— Выясните, где она, черт возьми! — прорычал я им вслед, пока они уносили ноги от моего гнева.
— Успокойся! — продолжал повторять Джаспер, пока моя задница приземлялась на диван. Все остальное, что он говорил, чтобы успокоить меня, звучало так, будто доносилось издалека.
— Нет. — Качал я головой, обхватив ее руками. — Нет. Нет. Нет.
Этого не могло быть. Я не мог жить без нее. Только не снова.
Я имел в виду то, что сказал Джасперу раньше.
Я сожгу этот гребаный мир дотла, чтобы найти ее.
Одна неделя.
С исчезновения Джордан прошла целая неделя, и о ее местонахождении ничего не было известно. Сколько я ни давил на службу охраны, они не смогли найти никаких зацепок, кроме машины, которую она бросила.
Я отправлял ей электронные письма и сообщения в социальных сетях. Я даже писал ей смс на случай, если она заходила в свое облако и проверяла сообщения. Я стал одержим идеей найти любой клочок информации, который мог бы привести меня к ней.
Шли дни, и еда казалась несущественной, когда не она готовила ее, учитывая мои предпочтения. Сон в нашей холодной постели без мятной свежести, которую она добавляла для создания уюта, казался неважным. Без нее ничто не имело смысла.