После всех этих дней без Джордан я понял, насколько по-другому я мог бы решить все. Она сбежала из-за меня, и если она никогда не вернется, то это будет моя вина.
Я был шокирован, когда моя честность была встречена пониманием, а не язвительностью, которой я заслуживал. Похоже, что она и сама сталкивалась с морально серым поведением. Или, возможно, она сочувствовала страданию в моем голосе.
После первого телефонного звонка я разговаривал с ней почти ежедневно, отчаянно пытаясь почувствовать себя ближе к Джордан через ее лучшую подругу. Пия также была моей последней надеждой. Без Джордан моя жизнь свелась к тому, чтобы скучать по ней, думать о ней и искать ее. А я знал, что Пия — ключ к поиску Джордан.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — однажды спросил я ее.
— Мой ответ тот же, что и вчера, Ксандер, — возмутилась Пия. — Я не разговаривала с Джордан и не знаю, где она.
Я ожидал, что она скажет именно это. Конечно, она лгала. Я попросил своего частного детектива просмотреть записи телефонных разговоров Пии, и там были сообщения с номера Генри, хотя ни одно из них не принесло пользы. С тех пор я был уверен, что Пия использовала для связи с Джордан одноразовый телефон.
— Тогда, может, ты расскажешь мне о ней что-нибудь еще?
Я хватался за соломинку в поисках хоть какого-то контакта с Джордан, и общение с ее лучшей подругой дало мне ощущение, что я получил доступ к ней. Каждый день я просил Пию рассказать мне что-нибудь новое о моей девочке, все, за что я мог бы ухватиться, чтобы почувствовать себя немного ближе к ней.
Пия вздохнула.
— Что ты хочешь узнать сегодня?
— Откуда у Джордан шрам над губой?
За все время, что я ее знал, я ни разу не спросил ее о чем-то настолько простом. Почему я этого не сделал?
Пия рассмеялась над моим вопросом.
— Ах, это. В колледже у меня был дерьмовый бывший парень, Майкл, который взял мою машину покататься, а потом разбил ее. Джордан разозлилась и назвала его дингусом19, а он швырнул в нее ключами от машины. Ключи попали ей по губам, и в итоге ей пришлось накладывать швы. Но первое, что сделала Джордан после того, как мы вышли из больницы, это заспамила его аккаунты в социальных сетях комментарием «дингус», а затем заставила всех наших друзей сделать то же самое и даже заплатила студентам в кампусе, чтобы они называли его «дингус» в лицо. К концу года даже преподаватели думали, что его зовут Дингус. Боже, она была такой крутой, — с гордостью произнесла она, погружаясь в приятные ностальгические воспоминания.
Между тем я с трудом пытался подавить желание выследить этого урода и убить его. Я сохранял совершенно нормальный голос, когда спросил:
— Любопытно. Как, ты сказала, полное имя твоего бывшего?
Я почти услышал, как Пия закатила глаза.
— Ага, я на это не куплюсь. Ты не будешь выслеживать его, чтобы убить.
— С чего ты взяла…
— Я не дура, Ксандер. У меня есть небольшой опыт общения с мужчинами вроде тебя. Прямо сейчас я разговариваю с тобой из своей ванной, и на это есть причина.
Я замолчал на какое-то время.
Пия издала еще один тяжелый вздох, словно борясь с собой.
— Вот что я тебе скажу, Ксандер, — сказала она наконец. — Я навела о тебе справки и расспросила Дэймона, и из всего, что я услышала, думаю, что ты хороший парень, который совершил несколько ошибок. И если кто и может сопереживать людям, которым нужен второй или третий шанс, так это я. Как ты уже понял, у меня бурное прошлое. Так что, вот что я тебе скажу: я не знаю, где Майкл, но я знаю, где его нет, и это Париж.
Я застыл; весь мир тоже остановился. Затем мое сердце начало беспорядочно биться.
Черт, это был способ Пии сообщить мне, что Джордан в Париже, не предавая ее доверия?
— Ты хочешь сказать…
— Считай это подарком на день рождения, — перебила она. Откуда она узнала, что у меня день рождения? Дэймон? — Полагаю, ты тратишь его на поиски зацепок в какой-нибудь темной, грязной, похожей на злодейскую, комнате. Честно говоря, это слишком депрессивно, а я всегда была падка до любовных историй.
— Париж огромен. Может, ты хотя бы дашь мне почтовый индекс или что-нибудь…
В этот момент кто-то другой забрал у неё телефон — мужчина — и проревел:
— Кто это, черт возьми, и какого хрена ты звонишь моей жене?
Прежде чем я успел заговорить или она успела ответить, голос рявкнул снова, как я понял, увидев имя на экране.