— Оформление великолепно, — сказала я, прерывая тяжелое, неловкое молчание, которое повисло над столом. — Спасибо.
Пронзительные голубые глаза шеф-повара заблестели.
— Я также могу принести сезонные фрукты, которые будут хорошо сочетаться с…
— В этом нет необходимости, — твердо ответил Ксандер от моего имени.
Я бросила на него недоуменный взгляд, но обнаружила, что он уже наблюдает за мной. Его полные губы сжались, мышцы на сильной челюсти напряглись. У меня сложилось впечатление, что ему не нравится то, что происходит за нашим столом.
— Вы уверены? — надавил другой мужчина.
— Да, — рявкнул Ксандер тоном, очень похожим на «отвали».
— Эм…
— Убедись, что нас больше никто не побеспокоит, — пренебрежительно добавил он. — У нас личный разговор.
Вкрадчивость его голоса заставила слово «личный» звучать как интимный разговор между любовниками.
Христос.
Внешне Ксандер был золотым мальчиком с безупречными манерами. Никто бы не поверил, как быстро может испортиться у него настроение, и я изо всех сил старалась поспевать за колебаниями.
— Ешь, — приказал он, когда шеф-повар скрылся из виду. Его голос звучал резко в успокаивающей атмосфере, которая уже не казалась такой расслабляющей.
Я хотела спросить, что вызвало эту перемену, но, в конце концов, оставила этот вопрос. Воды оставались такими же мутными, как и в прошлом, когда приятная атмосфера могла иссякнуть в мгновение ока. Я пожевала крекер, не желая раскачивать лодку.
Отчаянно желая заполнить неловкое молчание, я выпалила:
— У меня была возможность ознакомится с твоим договором на PR-поддержку.
— Вижу, он уже приставил тебя к работе.
Ксандер имел в виду Генри. Странно, что он никогда не признавал Генри своим отцом; мне бы очень хотелось, чтобы однажды они помирились.
Я пожала плечами.
— Мне нравится моя работа. Я никогда не хотела быть трофейной женой. Я просто хотела, чтобы… — кто-то любил меня. — Работа приносит удовлетворение, — сказала я вместо этого. — Расскажи мне, каким видом рекламы ты бы хотел заняться.
Остаток обеда мы обсуждали возможности рекламного продвижения, хотя разговор неизбежно переходил в глубокую плоскость, как это всегда бывало с Ксандером. С ним было легко разговаривать, под обаянием скрывалась серьезность, напоминающая мне глубокий, темный колодец. Я полагала, что у него старая душа.
Генри не интересовали мудрость или содержательные разговоры. Мы общались поверхностно, и с ним я училась улыбаться до тех пор, пока не смогла наполовину убедить себя, что то, что я чувствую, — это счастье. Я жила той ложью, которую продавала своим клиентам, но это все равно была ложь, как ни крути.
— Ранее ты сказала, что Париж был последним местом, где ты была счастлива. Ты не счастлива сейчас?
Он на несколько долгих секунд пристально уставился на меня, оценивая мою реакцию на вопрос.
Я вздохнула.
— Мы не можем быть счастливы в любое время дня, не так ли? — Я сделала агрессивно большой глоток своего напитка, покраснев, когда тот ударил мне в голову. — Пока я благодарна за своих клиентов и за прекрасный дом. Когда-нибудь, надеюсь, у меня появятся дети, и тогда я смогу быть счастлива, зная, что заработала все, о чем мечтала.
— Счастье нельзя заработать.
— Счастье — это поблажка.
Я допила то, что осталось от моего коктейля.
Он опустил брови, наблюдая за тем, как я отодвигаю пустой бокал в сторону.
— Еще один. — Ксандер постучал по моему бокалу, и я поняла, что официантка подошла к нам, чтобы проверить стол, но её снова прогнали очередным изящным кивком.
Принесли мой второй «Френч 75», пахнущий цветочными полями. А затем, когда я выпила и его, третий. Алкоголь ослабил напряжение, в котором я не признавалась даже самой себе.
Он наблюдал за мной в своей странно напряженной манере.
— Ты что-то притихла, — прокомментировал он.
Я украдкой взглянула на него, понимая, что моя тяжесть на душе привела к тому, что разговор стал неестественным. Он, должно быть, заметил это.
Когда я ничего не ответила, Ксандер указал на пару в другом конце внутреннего дворика. Я проследила за его взглядом.
— Что у них за история? — спросил он.
Подыгрывая ему, я ответила:
— Она учится в колледже, а он любитель молоденьких девочек.
Он рассмеялся, обводя взглядом клуб в поисках новых жертв.
— А как насчет них? — он кивнул на молодую пару двумя столиками дальше.
— Хм. Похоже на новые отношения. Может быть, первое или второе свидание. Посмотри, как этот бедняга ерзает.