Но он заслуживал большего – кого-то, кто любил бы его по собственной воле, а не ту, кто выбрала любить его из-за негативного побочного эффекта стокгольмского синдрома.
Ирония заключалась в том, что то, что я испытывала к нему, так близко походило на это чувство, что я знала, что это может быть любовью. Я просто не могла быть уверена в этом с поводком, который он надел мне на шею.
— Я дам тебе все, Джордан, – проговорил он, уткнувшись носом в мои волосы.
— И мою свободу? – спросила я. Только сейчас я поняла, как сильно нуждалась в том, чтобы он сказал мне, что не будет добиваться моей опеки. Только тогда я узнала бы, что чувствовала к нему на самом деле.
Его глаза напоминали два зеленых океана отчаяния.
— Это все, чего ты хочешь, – уйти от меня?
— Я хочу иметь выбор, – прошептала я.
— У тебя есть выбор...
— Только до тех пор, пока я выбираю тебя.
— Разве это так плохо? – пробормотал он, снова толкаясь в меня и заставляя меня стонать.
— Это не может быть любовью, если нет возможности выбрать другое, – мягко сказала я.
Он покачал головой.
— Ты не представляешь, как долго я тебя ждал. Если я груб с тобой, то только потому, что боюсь снова жить без тебя.
Мне хотелось поверить ему, поддаться непреодолимому желанию, которое я испытывала к нему. Но я также думала, что люблю Генри, потому что никогда не была свободна в своих эмоциях. Если бы Генри дал мне выбор, я бы поняла, что не люблю его. Ксандер заслуживал лучшего. Он заслуживал услышать эти слова после того, как я была бы уверена в них.
Мое молчание возымело обратный эффект, он погрузился глубже, заявляя свои права на меня, пока я не почувствовала каждый его сантиметр внутри себя. Я попыталась оттолкнуть его, но он крепко удерживал меня на месте, горячее дыхание обжигало мою кожу.
— Скажи это уже, Джордан, – взмолился он. — Скажи, что любишь меня.
Какая-то часть меня хотела произнести эти слова, но его отказ не подавать прошение о моей опеке спровоцировал воспоминание о самой болезненной главе моей жизни. Если он не мог пообещать отказаться от своей затеи, я не могла признаться ему в любви.
Он увидел конфликт в моих глазах и сказал то, чего я никак не ожидала.
— Солги мне.
Я нахмурилась.
— Что?
— Солги мне. Скажи, что любишь меня.
— Ксандер...
— Дай мне хоть какую-то надежду. Только не говори мне, что единственный человек, которого я люблю больше всех на свете, не может даже солгать, что любит меня.
Нежного поцелуя в губы было достаточно, чтобы полностью разрушить мои стены.
— Я люблю тебя.
Он закрыл глаза, как будто ждал этого целую вечность и смаковал услышанное.
— Черт. Скажи это снова, детка, прошу тебя.
Я не знала, что заставило меня подчиниться, за исключением того, что это не звучало неправильно… или нечестно.
— Я люблю тебя.
Его тело дернулось в самом первобытном проявлении, спина выгнулась, когда он вонзился в меня с силой, от которой перехватило дыхание.
— Еще, – прохрипел он. — Мне нужно больше. Скажи мне, как долго ты любишь меня.
Он с силой сдавил мои бедра, раздвигая их шире, доминируя надо мной своим физическим совершенством. Мое тело содрогалось от каждого мощного толчка.
— Годы, я люблю тебя долгие годы, – воскликнула я.
Неконтролируемый оргазм охватил меня, мой разум был поглощен ошеломляющим эротическим образом, представшим передо мной.
— Расскажи мне, как ты не можешь жить без меня, – прорычал Ксандер.
Наклонив бедра, он надавил членом под нужным углом, продлевая мой оргазм так, как я никогда не думала, что это возможно. Я закричала.
— Я не могу жить без тебя. Я столько раз пыталась жить дальше после твоего ухода, но не могла даже встать с кровати. Меня перестало заботить всё в тот момент, когда ты ушел, потому что я чертовски сильно тебя люблю.
С последним толчком он излился в меня и рухнул сверху, пока мы оба боролись за дыхание.
Глава 30
Джордан
После, когда мы лежали вместе, я смотрела в потолок. Тяжесть моего признания тянула меня к центру земли. Я должна была чувствовать себя более неловко, говоря такие вещи, тем более что Ксандер все еще отказывался пообещать мне, что он не будет добиваться юридических прав на меня.
Когда я попыталась отодвинуться, Ксандер остановил меня, обхватив рукой за талию. Он повернул мое лицо к себе, но закипающая обида мешала смотреть на него.