— Вот что я тебе скажу, Ксандер, – сказала она наконец. — Я навела о тебе справки и расспросила Дэймона, и из всего, что я услышала, думаю, что ты хороший парень, который совершил несколько ошибок. И если кто и может сопереживать людям, которым нужен второй или третий шанс, так это я. Как ты уже понял, у меня бурное прошлое. Так что, вот что я тебе скажу: я не знаю, где Майкл, но я знаю, где его нет, и это Париж.
Я застыл; весь мир тоже остановился. Затем мое сердце начало беспорядочно биться.
Черт, это был способ Пии сообщить мне, что Джордан в Париже, не предавая ее доверия?
— Ты хочешь сказать...
— Считай это подарком на день рождения, – перебила она. Откуда она узнала, что у меня день рождения? Дэймон? — Полагаю, ты тратишь его на поиски зацепок в какой-нибудь темной, грязной, похожей на злодейскую, комнате. Честно говоря, это слишком депрессивно, а я всегда была падка до любовных историй.
— Париж огромен. Может, ты хотя бы дашь мне почтовый индекс или что-нибудь...
В этот момент кто-то другой забрал у неё телефон – мужчина – и проревел:
— Кто это, черт возьми, и какого хрена ты звонишь моей жене?
Прежде чем я успел заговорить или она успела ответить, голос рявкнул снова, как я понял, увидев имя на экране.
— ЧТО ЕЩЕ ЗА КСАНДЕР, БЛЯДЬ? Если я найду тебя, Ксандер, я убью тебя нахрен...
Я повесил трубку, оставив их наедине с супружескими разборками.
У меня были дела поважнее, например, заказать билет в Париж... и найти то чертово кафе, в которое часто ходила Джордан, – то, которое напоминало ей загородный клуб Генри.
Это было последнее место, где я была по-настоящему счастлива.
Так она мне сказала, так что с этого места я и должен был начать. Сколько кафе могло быть в Париже?
Джордан
В маленьком кафе на Rue Perrée было оживленно, аромат свежесваренного кофе смешивался с тихим шепотом разговоров вокруг причудливого столика, который я заняла. Это было то самое место, о котором я рассказывала Ксандеру, когда мы обедали в клубе Генри по глупо завышенным ценам. Я не могла поверить, что кафе все еще здесь; так уж вышло, что оно было моим любимым, и я приходила сюда ежедневно.
Я доела круассан и посмотрела в окно на мощеную улицу, потягивая чай без кофеина. У него не было такого же эффекта, как у кофе, но на данный момент сойдет и так.
Я закрыла глаза, когда луч солнечного света пробился сквозь прозрачные занавески и слегка коснулся моей кожи, наслаждаясь его теплом. Золотистый оттенок осветил мое задумчивое настроение с оттенком меланхолии.
В сотый раз я проверила свой телефон. Мое сообщение Ксандеру смотрело на меня.
Джордан: С днем рождения!
Он так и не ответил на него. Возможно, мне следовало написать больше, чем просто «С днем рождения»?
Он отправил мне все эти сообщения, и теперь простой ответ из трех слов казался неправильным. Я снова достала телефон и набрала новое сообщение, кокетливое и милое, а затем со стоном удалила.
Тьфу.
Как мне вообще начать этот разговор?
Деревянный стул с замысловатой резьбой слегка скрипнул, когда я подвинулась, мои пальцы рассеянно обводили тонкие узоры, выгравированные на столешнице. Все вокруг было невероятно романтичным. Почему я выбрала самое романтичное место на земле, чтобы забыть о любви всей своей жизни?
Воспоминания о Ксандере танцевали на краю моего сознания, как и каждый день, горько-сладкие остатки нашей незавершенной истории любви, дергая меня за сердечные струны. Острая тоска по его присутствию, по знакомому смеху и комфорту его объятий сильнее всего одолевала меня, когда я находилась среди других людей.
Вот почему говорят, что самое острое одиночество чувствуешь в окружении людей.
Я наблюдала за другими посетителями кафе, когда заметила пару, увлеченную жарким спором за соседним столиком. Напряжение между ними было ощутимым, их жесты были динамичными, а голоса усилились до крещендо. Они говорили довольно быстро, а мой французский был в лучшем случае базовым. Из слов, которые я уловила, было трудно составить конкретную историю.
Что-то о том, что он извращенец.
Может, он смотрел на других женщин?
На моем лице появился первый за несколько дней намек на улыбку. В голове крутилось множество воображаемых сценариев, объясняющих ссору, каждый из которых был более изощренным, чем предыдущий.
Я чуть не подпрыгнула, когда кто-то заговорил из-за стола позади меня с отчетливым американским акцентом: