— Мы не должны... О, Боже. – Джордан снова воспротивилась, борясь с чувством вины и желанием.
Все мысли окончательно покинули ее, когда я нащупал ее вход. Тугие стенки встретили мой язык, а ее колени чуть не подкосились от вторжения.
— Черт. – Она задрожала напротив моего рта.
Ее колени затряслись, но я прижал ее к стене, обхватив руками соблазнительные бедра. Зажатая между моим языком и стеной, у нее не было выбора, кроме как кончить мне в рот. Чувство вины исчезло, когда чистое блаженство захватило ее удушающей хваткой. Шаткие бедра дернулись вокруг моей головы, когда Джордан с криком кончила.
Я обхватил ее за попку и положил на пол, не сводя с нее глаз. Облизывая ее грудь, сорвал с себя белую рубашку, расстегнул молнию на брюках и стянул их вниз. У меня не хватало терпения снять их полностью, я был слишком поглощен женщиной, лежащей подо мной.
Джордан тяжело дышала от оргазма. Схватив ее за волосы, я дернул ее голову назад, заставляя выгнуться и преподнести мне свои груди. Идеальные шары с пыльно-розовыми ареолами уничтожили мой контроль. Я впился в них, покусывая ее груди между сосанием сосков.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но мои губы коснулись щеки, когда она отвернулась. Тогда я слегка встряхнул ее, пытаясь обуздать охватившее меня отчаяние.
Эта потребность в ней переросла во что-то животное. Я провел языком по ее ключице, оставляя за собой влажный след. Придавив ее своим весом, я осыпал ее лицо лихорадочными поцелуями, как одержимый.
Ее глаза затрепетали так эротично, что это было почти осязаемо.
Я воспользовался моментом и повернул ее лицом к себе. Грубо впившись поцелуем, оттянул ее нижнюю губу большим и указательным пальцами. Мой язык скользнул в ее рот, давая ей почувствовать свой вкус. Непреднамеренно, Джордан раздвинула губы, предоставляя мне полный доступ.
Я поглаживал ее шею, кончиками пальцев касаясь шелковистой кожи, но ощущения были слишком острые. С этой женщиной все казалось невыносимым и божественным одновременно.
Моя голова была в тумане, а она все еще была пьяна. Достойный мужчина подождал бы, пока она не придет в себя. Однако я выставил свою совесть за дверь в тот день, когда понял, что влюбился в жену своего отца.
Я потерялся в мягкости ее кожи и жаре ее киски. Когда мои пальцы скользнули внутрь, с ее губ сорвался хриплый стон. Ощущений было слишком много, а я еще даже не был внутри нее.
Это вызвало у нее дрожь.
— Боже. – Она издала едва слышный стон, ее глаза были плотно закрыты.
— Вот так, детка. Видишь, какой чертовски счастливой я могу тебя сделать?
Убрав пальцы с ее клитора, я высвободил свой член из трусов и потерся о нее.
Она схватила меня за запястье.
— Я не принимаю противозачаточные, – выдохнула она.
— Я предполагал, детка, – прошептал я ей в висок.
Возможно, она отказалась от противозачаточных средств в надежде завести ребенка, но она понятия не имела, какой мужчина планировал ей его подарить. Мысль о том, чтобы засадить флаг в ее утробу, как будто я покорил Марс, заставила мой член дернуться. Мне было все равно, сколько детей я ей сделаю.
— Я дам тебе все, в чем он тебе отказал, Джордан, – поклялся я. — Все, что тебе нужно сделать, – это протянуть руку и взять.
Я схватил ее за бедро и закинул ее ногу себе за спину, чтобы получить лучший доступ к ее центру. Член скользнул по тугой, влажной киске.
— О, Боже...
Я почувствовал, как пальцы на ее ногах свернулись, упираясь в мой торс. Я массировал ее грудь, проводя большим пальцем по соску.
— Черт. – У неё вырвался вздох.
Трение под другим углом разрушило ее. Ее ногти впились в мои бицепсы, а спина выгнулась дугой. Она снова кончила с криком на губах.
От этого звука по моему телу пробежала волна удовольствия. Схватив ее за запястья, я поднял их над ее головой.
Она пришла в себя только тогда, когда мой член прижался к ее отверстию. Накрыв мою руку своей, Джордан прошептала:
— Мы не сможем вернуться после этого.
— Я и не хочу. – Я вонзился в ее влажный жар, содрогаясь от ощущения возвращения домой.
Я должен был дать ей привыкнуть. Вместо этого я не проявил никакого милосердия и ворвался в нее с грубой силой.
Я трахал ее так, словно это был священный ритуал. Я тонул в своей потребности в ней. Ее губы приоткрылись, но я не мог понять, было ли это знаком протеста или экстаза. Когда ее киска сжалась и затрепетала вокруг меня, я понял, что она близко. Жидкость вытекла из нее, пропитывая меня, так как первоначальный дискомфорт быстро превратился в интенсивное удовольствие. Ее бедра дрожали вокруг меня, но я не останавливался. Я брал и брал, пока она снова не закричала. Я кончил с последним толчком, увлекая ее за собой в глубины океана.