Затем дверь захлопнулась – и заблокировалась – за ним, а панель сменила цвет с зеленого на красный.
Я придержала простыни и попыталась открыть дверь, ударив по ней кулаком. Очевидно, теперь я была его пленницей. Дерьмо.
Я вспомнила наши невинные беседы, те мимолетные моменты, когда мне казалось, что я могу найти друга в лице сына Генри. Но Генри оставил меня с синяками, а его сын решил, что объедки отца должны достаться ему.
Разочарованно повернувшись, я направилась к другой двери, которая вела в смежную ванную комнату. Там была мраморная столешница, причудливые золотые краны и душ, который стекал прямо в пол, отделенный от остального пространства лишь низким бортиком для отвода лишней воды.
Я ахнула, когда сбросила простыню и увидела свое отражение в богато украшенном зеркале. Мое лицо распухло в том месте, где Генри ударил меня, а живот и ноги были покрыты темными синяками. При ближайшем рассмотрении я обнаружила на пятнах остатки крема. Кто-то обработал мои синяки мазью. Ксандер?
Покачав головой, я облегчилась и залезла под душ, хотя убила бы за то, чтобы принять ванну. Я чувствовала боль от ударов Генри при каждом движении.
Закрыв глаза, я намылила шампунем свои взлохмаченные волосы, наслаждаясь травяным ароматом пара. Я не знала, что такое кизил, но пах он вкусно, и от его сладости у меня заболело горло.
Я вышла из душа, на этот раз избегая своего отражения в запотевшем зеркале. Спальня по-прежнему была пуста, а в шкафу не нашлось ничего, кроме нескольких лязгающих вешалок, покрытых поролоном. Я подняла простыню и обернула ее вокруг себя, образовав подобие тоги, которую не надевала со времен своего студенчества.
Заметив на тумбочке пузырек с ибупрофеном, я прочла молитву и проглотила две таблетки, запив их стаканом воды. Ксандер возвращался в комнату, чтобы принести лекарство?
В животе заурчало, и я с опаской посмотрела на еду. Затем надкусила круассан. Свежеиспеченное слоеное тесто. Мой Бог. Блестящая клубника была идеально спелой и все еще немного холодной, но я выбрала грейпфрут вместо нее. Острая, проясняющая горечь помогла мне сосредоточиться
Вот только, все, о чем я могла думать, – это кровь и шокированные взгляды деловых партнеров Генри, когда Ксандер молотил по лицу своего отца. О, Боже, его гнев. Мне не следовало уходить с Ксандером после того, как увидела столько ярости в его глазах, но в моем паническом состоянии было так легко позволить ему вести меня за руку. В безопасное место, или так я думала, но теперь лед под моими ногами трескался, и один неверный шаг мог утянуть меня под воду.
Когда я доедала грейпфрут, раздался щелчок, и панель на двери сменила цвет с красного на зеленый. Я напряглась, но Ксандер не вошел.
Дверь открылась сама? Или это была ловушка?
Убедившись, что мое самодельное платье из простыни надежно заправлено, я снова попробовала ручку. На этот раз она распахнулась в коридор. Я оглянулась через плечо, прежде чем выйти и позволить двери закрыться за мной.
Пол был устлан ковром с сине-золотым рисунком в виде лилий, а стены выкрашены в серый цвет. С нечетными промежутками висели картины, изображающие, как мне показалось, различных греческих богов, которые позировали для демонстрации своей славы… и гнева. Я отвела взгляд от изображения Зевса, державшего молнию, которая, казалось, была готова вылететь из рамы, и продолжила путь дальше по коридору. Но эти образы вызвали у меня дрожь по спине.
Большинство дверей были заперты, и я понятия не имела, что там. Другие апартаменты? Подсобные и складские помещения? Я размышляла о том, чтобы позвать на помощь, но… я с трудом сглотнула, вспомнив, как пальцы Ксандера впились в мои запястья. Что, если на мой крик прибежит не тот человек?
В итоге мои шаги привели меня в помещение, похожее на спорт-бар. В углу стояло скопление выключенных игровых автоматов, окруженное манящими вспышками неоновых огней. Сам бар был оформлен в стиле ретро, декорированный хромом и мрамором, с впечатляющей витриной первоклассных спиртных напитков на полках позади него.
С левой стороны была еще одна дверь, и я пошла к ней… но резко остановилась, когда появился Ксандер. На нем были те же спортивные штаны, но теперь еще и рубашка, наполовину застегнутая, словно в спешке.
— Джордан, – сказал он, приятно улыбаясь мне, как будто что-то между нами могло быть приятным после того, что произошло. — Как тебе завтрак?
Я отвела от него взгляд.
— Хорошо, спасибо.
— Ты хорошо пахнешь. – Он наклонился, уткнувшись носом в мои мокрые волосы. — Тебе следовало подождать меня, прежде чем принимать душ, – игриво упрекнул он. — Я бы отвел тебя в главную каюту, чтобы ты приняла ванну.