Внезапно он сжал мою руку.
— Ай, – взвизгнула я, когда он сдернул кольцо, чуть не оторвав мне палец в процессе. Я смотрела, как украшение исчезает в его кармане. Шок от того, что он сделал, жалил сильнее, чем мой пустой палец. Может быть, потому что это была ненужная демонстрация силы, учитывая, что Ксандер мог сохранять свободу в отношении каждого моего действия. Неужели так необходимо было унижать меня?
Не глядя на меня, он выдвинул ящик стола и начал записывать то, что купил, в блокнот. Подписав его росчерком, который я узнала по различным товарам, на которых он ставил автографы, прежде чем позировать со счастливыми фанатами для фотографий, Ксандер бросил ручку и блокнот обратно в ящик и запер его.
— Переодевайся, если только ты не слишком привязалась к своей простыни, – сказал он, прислонившись спиной к кассе. — Ты почувствуешь себя лучше, как только сделаешь это.
Я вызывающе посмотрела в ответ.
— Я не собираюсь переодеваться у тебя на глазах.
— Так теперь ты стесняешься? Прошлой ночью ты не была такой, – огрызнулся он.
Я вздрогнула от его тона. Ксандер тоже выглядел так, словно дошел до предела, но по какой-то причине он решил подавить гнев и покорно вздохнул. Вместо этого засунул одежду в пакеты и протянул их мне, кивнув на тяжелую дамастовую штору справа от нас.
— Примерочная там.
Я ушла с опустошением в груди, но, к моему ужасу, он оказался прав. После утра, проведенного в одной простыне, перекинутой через плечо, как тога, нормальная одежда помогла мне снова почувствовать себя человеком. Было что-то невероятно бесчеловечное в том, чтобы оставаться голой взаперти, как пленница, несмотря на то, что Ксандер относился к этой ситуации как к грандиозному приключению.
Когда я вышла из примерочной, он протянул мне руку. Его пальцы легко сомкнулись на моей ладони, направляя к выходу из магазина и я отступила в сторону, наблюдая, как он снова закрывает дверь одним движением карты. Я старалась не думать о том, сколько денег он только что небрежно выкинул на меня.
Я не очень удивилась, когда следующей нашей остановкой стал ресторан.
— Кухня закрыта, – сказал он, как будто я ожидала, что нас будет обслуживать шеф-повар, — но я могу приготовить сырную тарелку.
Мой желудок заурчал еще до того, как я обдумала предложение.
— Спасибо, – пробормотала я.
Сев за один из столиков подальше от пытливого взгляда Ксандера, я достала телефон из клатча. Связи по-прежнему не было. Сообщения Генри дразнили меня светящимися черными буквами, пока я не убрала устройство. Моя щека все еще пульсировала. Я не могла поверить, что он избил меня на глазах у своей любовницы и толпы свидетелей. Но так и было. Он уже занес ногу для очередного удара, когда Ксандер появился из ниоткуда и хладнокровно вырубил его.
Ксандер ушел, как мне показалось, очень надолго за сыром и бог знает за чем еще, но когда я встала, он вынырнул из кухни, держа в руках деревянную разделочную доску, на которой было навалено больше сыров, чем я могла назвать, а также ассорти из вяленого мяса и маринованных овощей
— Ешь, – приказал он, поставив доску на стол. — Ты почти ничего не съела за завтраком.
Итак, мы вернулись к диктаторству. Я вздохнула.
— Откуда ты знаешь?
— В комнате была камера.
Я опустила сыр, который подносила к губам.
— Ты установил камеры в каютах?
— Я беспокоился о тебе. Я не знал, что ты будешь делать.
Я недоверчиво посмотрела на него, но выражение его лица было искренним, что, возможно, пугало еще больше. Я проглотила кусочек козьего сыра и выдавила дрожащую улыбку, размышляя, как мне выпутаться из этой ситуации.
Сыр был невероятным. Я обожала взбитый козий сыр. Я уставилась на доску, внезапно заметив, что на ней лежат и другие мои любимые блюда: крекеры с травами, запеченные со съедобными цветами, свежий инжир, козий сыр и испанские оливки.
Ксандер не отводил взгляда от доски, но не ел.
— Попробуй джем, – предложил он. — Это малина с розой. Мне говорили, что он хорошо сочетается с Манчего.
Под сладостью джем оказался на удивление горьким. Возможно, Ксандер имел в виду шиповник, а не розу?
Свет над головой потускнел. Я отодвинула доску с сыром, потирая виски. Я съела весь козий сыр, большую часть джема и гораздо больше выдержанного прошутто, чем следовало бы, учитывая, что Генри вечно твердил о моей фигуре. Я чувствовала себя вялой, как будто выпила больше, чем пару бокалов вина.
— Устала? – спросил Ксандр, глядя на меня.
— Д-да.
— Иди сюда. – Он выскользнул из-за стола, не потрудившись убрать беспорядок. И хотя я была невероятно обижена на него, я облокотилась на его вес. Теплый травяной аромат заполнил мой нос; он был таким же крепким, как вино. — Джордан, – пробормотал он. — Что случилось?