Курман боялся и упустить ночного гостя, который, видно, как и он, наблюдал за домом Ахмета, и боялся нечаянно попасться ему на глаза. Страх вжимал Курмана в землю, а желание наказать дерзость брата, а может, — чем черт не шутит! — и, разоблачив опасного государственного преступника, получить обещанную губернатором награду за его голову заставляло следить, куда же тот направится.
Черная тень замерла на несколько минут, и затем копыта лошади осторожно зацокали в обратном направлении, к дороге, ведущей из аула.
Как только всадник миновал саклю Ахмета, Курман во всю прыть бросился к дому сельского старшины, у которого уже с неделю жили жандармы.
— Эй! — застучал он в калитку. — Откройте! Откройте скорей!
Собаки во дворе старшины яростно залаяли.
Откликаясь на их заливистый брех, всполошились псы в разных концах аула.
Вскоре, кое-как поняв, чего от них хочет Курман, жандармы сели на коней. Сам же Курман, сославшись на то, что зашиб в темноте ногу, остался в доме старшины.
На опушке леса Васо ждал товарища.
— Сюда, Илас, сюда! — крикнул он, выступая из-за укрытия, чтобы Илас не проскочил мимо.
Илас осадил коня:
— Видно, жандармов переполошил я! Что будем делать?
— По дороге уходить нельзя: скоро рассвет.
— Скроемся в лесу?
— Успеется. Их там не больше десятка. До утра они в лес за нами не сунутся.
— Предлагаешь проучить?
— Ага.
Они спешились. Отвели коней в лес и осторожно вернулись к дороге.
— Сейчас тебя искать начнут, — усмехнулся Васо.
И точно, группа всадников развернулась, направляясь назад, к аулу.
— Куда он мог скрыться? — негодовал чей-то высокий, резкий голос. — Только что слышал: скакал впереди.
— Может, в аул вернулся?
— Это как же? Мимо нас, что ли, проскакал?
— Да тут рядом тропка есть. Если местный, он ее знает.
— Тогда так, — приказал высокий, резкий голос. — Трое в аул, трое здесь пошарим… Пошли.
— Илас, — шепнул товарищу Васо, — не спеши палить. Пусть троица отъедет подальше…
На фоне сереющего утреннего неба они увидели три темные фигуры.
— Беру правого…
— С богом! — откликнулся Илас и перевел мушку.
Два выстрела слились в один, и два жандарма, оглашая лес проклятьями, рухнули с коней.
— Меняй позицию! — крикнул Васо, — Я прикрою.
Третий всадник благоразумно спешился и юркнул за валун.
Заслышав перестрелку, трое жандармов, которые направлялись в аул, развернули коней, но, опасаясь превратиться в слишком заметные мишени, тут же спрыгнули на землю и залегли у обочины. Видно, патронов был у них изрядный запас, и они суматошно палили в гребень лесистого холма, где укрылись Васо и Илас. Пули то и дело вжикали рядом, сбивая кору деревьев.
— Илас, по очереди отходим!
— А куда спешить?
— Не до шуток! Всю округу разбудят!
— Хоть бы еще одного уложить!
— Из-за одного паршивого жандарма можно и самим без головы остаться.
— Ну уж!
— А если обойдут? Их все-таки четверо.
Васо оглянулся, и вовремя: от валуна к валуну перебегал — явно им в тыл — жандарм.
— Что я говорил? — усмехнулся Васо. — Пали, Илас, один раз по дороге, другой назад. Накрою этого ловкача — и отходим.
— Ясно.
Илас ящерицей скользнул в расщелину, раз-другой выстрелил и обернулся, выглядывая того, кто намерился обойти их с тыла.
— Ага, вот ты где! — засмеялся он, обнаружив среди камней обтянутую шинелью спину. — Не спеши, дорогой! — И он несколько раз пальнул по валунам.
Пули с визгом зарикошетили рядом, жандарм вжался в камни, ища укрытия.
Васо же, прячась за камнями гребня, пошел в обход, бесшумно, как барс, припадая грудью к холодным, влажным от утренней росы валунам.
Жандарм обернулся в тот момент, когда сабля Васо молнией взвилась над ним. Вопль ужаса огласил округу и тут же прервался: тело жандарма мешком свалилось между камнями. Васо торопливо отстегнул патронташ, схватил винтовку поверженного врага и кинулся на помощь Иласу.
Они выпустили несколько пуль по дороге, заставив жандармов спрятаться, и бросились к коням.
Глава девятая
Недалеко от аула Накити, в подножии горного склона, к которому сакли аула прилепились, как птичьи гнезда, пел свою нескончаемую песню родник. В полдневный зной, когда тело ищет отдохновения, любой путник непременно сворачивал к роднику. Ледяная вода перехватывала дыхание, ломила зубы, но и бодрила. Родник давно стал нужен всем в округе — и старому, и малому. Не зарастала травой узенькая тропинка.