Дианоз, недоумевая, поднял голову.
Авто хитро прищурился, подмигивая Асланбеку:
— Мы, значит, преспокойно попиваем воду, а в ней ядовитая кровь этой змеи Коциа?
Дианоз чертыхнулся:
— Креста на тебе нет, Авто! Как ты можешь так говорить?
— А ты что, до сих пор крови боишься?
— Я крови не боюсь. Мне жалко, когда невинная кровь льется.
— Тихо, — сдвинул брови Асланбек и поднял руку. — Кажется, кто-то скачет…
Все трое мгновенно кинулись за камни, сняли винтовки с предохранителей, расстегнули патронташи, устремили взгляд на дорогу.
Через несколько минут взмыленная лошадь вынесла на пригорок едва державшегося в седле от усталости всадника.
— Стой! — выскочил на дорогу Асланбек.
Всадник натянул поводья. Под башлыком виднелись ввалившиеся от многочасовой скачки глаза.
Неизвестный увидел дула еще двух нацеленных в него винтовок и, не говоря ни слова, стал слезать с лошади.
— Кто такой? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, попробовал остановить его Асланбек.
Но горец, отстегнув и бросив к ногам ремень с шашкой, пошатываясь, однако уверенно, как и положено местному жителю, пошел к роднику. Не обращая внимания на глядящие на него дула винтовок, он припал к роднику и, обжигая горло ледяной водой, долго пил. Затем встал перед родником на колени и плеснул воды в лицо, на шею.
Когда путник, по-прежнему не обращая внимания на озадаченных его поведением абреков, размотал башлык, Авто ахнул:
— Ахмет! Ты!
— Я, — качнул головой путник, опрокидываясь в траву и раскидывая руки.
— Это же Ахмет Маргиев! — обрадованно объяснил товарищам Авто. — Вот было бы делов — чуть своего не подстрелили!
Радовался и Ахмет.
— Два дня вы мне подарили, джигиты. Теперь могу и домой на часок заглянуть. Знаете ли вы дорогу в хачировский лагерь?
— Ну, я знаю, — сказал Авто.
— Тогда не тратьте времени даром. Верный человек велел сообщить Габиле, что скоро на этой дороге надо ждать важных гостей.
— Кого бы это? — усмехнулся Асланбек.
— Век будешь гадать — не отгадаешь!
Ахмет ослабил подпруги, снял повод и, стреножив, пустил коня попастись на лужайку.
— На помощь князьям Амилахвари и Цицнакидзе едут два опасных туза: начальник уезда Бакрадзе и его правая рука капитан Внуковский.
— Этот капитан нашего Васо в засаде взял. Есть случай пощекотать ему ребра, — погладил эфес сабли Асланбек.
— Он взял, он и упустил.
— Что ты говоришь? Повтори.
— То и говорю, — довольно повторил Ахмет и широко улыбнулся друзьям. — Отбили Васо. Габила с Ольгой увезли его к себе.
— Да ты знаешь, какую ты нам радость привез! — закричал Дианоз. — Хочешь, саблю тебе отдам? Не много таких в Ксанском ущелье. Брат, умирая, мне ее завещал, а я тебе ее подарю — хочешь?
— Носи на страх врагам свою саблю, — сказал Ахмет. — У меня к моей рука привыкла.
— А мы тебя, дорогой, — обнял Ахмета Авто, — чуть не подстрелили.
— Я так думаю, друзья, — решительно сказал Дианоз, — нам к Габиле нужно с этими «птичками» прибыть. Пусть Васо с ними потолкует. То он у них в гостях был, теперь они у него побудут. Ты знаешь, Ахмет, нас ведь и послали, чтоб об Ольге узнать… А оказывается, она вон где!
— Значит, двойная удача? И Васо освобожден, и в торока можно кой-кого положить?
— Точно.
— Русские в таких случаях говорят, — радовался Авто, — на ловца и зверь бежит.
— Русские и другое говорят, — высказал опасение Ахмет. — Не хвались, едучи на рать… Вас всего трое, а эти «птицы» вряд ли поедут без охраны.
— Но ведь они-то не знают, что нас трое, — заметил Асланбек. — В засаде один троих стоит.
Ахмет отдохнул еще с полчаса и снова вскочил в седло.
— Да будет с тобой святой Уастырджи![18] — напутствовали его друзья.
— Удачи и вам. Только советую от родника вперед выдвинуться, в лесок. Я от усталости и спешки не разглядел вас за камнями, а у них может поострее глаз оказаться. В лесу надежнее будет.
Вечерело.
Друзья перекусили и перекурили, по очереди отползая в глубь леска, по очереди поспали, чтоб в дозоре не дремалось, а на дороге по-прежнему было пустынно.
Протащился, покряхтывая и ворча на плохо смазанную тележку, хромой старик, и снова никого.
— Если засветло не появились, — сказал Авто, — то теперь уже вряд ли появятся.
— Почему?
— Боятся они по ночам ездить.
— Сам так решил? — хмыкнул Асланбек. — Ты подумай, разве этим тузам надо, чтобы вся округа знала, что они к Амилахвари явились?
— А бог их ведает!