С такими словами Сократ улегся спать и вскоре заснул, не слыша доброжелательных, но довольно резких наставлений своей дражайшей половины.
Жена всю ночь не смыкала глаз. Заботы о будущем удручали ее и она решилась серьезно усовестить мужа, доказав ему необходимость более разумной жизни. С тех пор, когда Сократ весело возвращался по вечерам в свой уютный домик после отлучек, продолжавшихся почти полсуток, Ксантиппа ловко выспрашивала его, с кем он сегодня разговаривал, что видел и слышал. Он охотно отвечал на ласковые расспросы, и она мало-помалу узнала о муже самые неутешительные вещи.
Сократ на самом деле забросил работу, после того как Ликон открыл ему глаза на его неспособность к искусству. Каждое утро этот беззаботный человек отправлялся прежде всего на рынок, где ни разу не купил для себя даже луковицы, что не мешало ему однако осведомляться о цене всевозможных продуктов. Тут, во время разговоров с продавцами, он мимоходом узнавал много любопытных, поучительных вещей: например, знакомился со способом выращивать какие-нибудь редкие плоды, или с особенностями той или другой породы жив’отных, употребляемых в пищу. У Сократа было много знакомых между слугами и служанками, приходившими сюда за провизией для господ. Они хотя и осмеивали его, но также нередко прибегали к нему за советом, попадая в беду по собственной оплошности. Всесветному другу порою удавалось мирить между собой рассорившихся слуг или выпрашивать у их господ прощенье провинившимся. В таких невинных занятиях обыкновенно проходило время до полудня. Затем Сократ посещал постройки, мастерские живописцев и скульпторов, где часто приводил в восторг художников своими суждениями о их работах, но еще чаще сердил их и сбивал с толку.
Нет ничего удивительного, что Сократа осыпали приглашениями на обеды. Он принимал их также просто, как и в то время, когда был холостяком; поэтому афинские мужи нимало не беспокоились о супруге философа, точно ее вовсе не существовало, и только дразнили порою Сократа его супружеским счастьем. Сократ же, со своей стороны, по-прежнему относился скептически к преимуществам брачной жизни и довольно небрежно отзывался об умственных способностях женщин. Отсюда у людей, не знавших Ксантиппы, сложилось на ее счет не особенно лестное мнение.
Таким образом, философ почти ежедневно обедал у кого-нибудь из своих почитателей, а так как во всяком доме, куда его приглашали, непременно собиралось по этому поводу еще человек двенадцать гостей, напросившихся к хозяину ради интересного посетителя, то Сократу приходилось пировать чуть не каждый вечер. За тонкими блюдами и редкими напитками велись живые беседы, которыми обыкновенно руководил он сам, неутомимый в спорах, неистощимый в красноречии.
Узнав о таком печальном для нее положении вещей, бедная жена впала в мучительное беспокойство. До своего замужества, Ксантиппа работала без устали целые дни, а по ночам спала, как убитая. Теперь же, несмотря на усталость, сон бежал от ее глаз и в тревожных сновидениях она часто видела мужа — причину своих горьких забот. Иногда ей снилось, что он с трудом плетется домой, преследуемый насмешками озорников — уличных мальчишек; другой раз она видала Сократа мертвым у своих ног, между тем как его душа уносилась на небо в виде прекрасного лучезарного бога.
У Ксантиппы не было ни одного близкого человека, с кем она могла бы поговорить по душе. Служанка, слыша ее жалобы на судьбу, неизменно рассказывала ей в утешение одну и ту же историю про своего прежнего господина, который женился из-за денег, а потом тиранил жену. Аспазия, на робкое замечание Ксантиппы о непрактичности Сократа, прочитала ей длинную лекцию об общности имуществ в браке, раскрепощении женщины и положении необразованной жены, которой не остается ничего другого, как принести себя в жертву, чтобы доставить необходимый досуг гениальному мужу. Ксантиппа очень колко возразила на это, что Аспазия, по-видимому, доставляет также мало досуга чужим мужьям, как и своему собственному. Приятельницы даже слегка побранились между собою, и жена Сократа с тех пор перестала верить доброжелательству Аспазии.
Чем больше Сократ погружался в свою праздную жизнь, тем сильнее чувствовала Ксантиппа холод одиночества в своем покинутом жилище. Прошел целый год, а ее муж и не думал изменять своих привычек. Наконец, однажды она собралась с духом и настоятельно потребовала от него, чтоб он перестал гневить бога своею леностью.