— Во-зду-шн-ые филь-т-ры. — Непонятно. — Кас-се-ты ка-та-ли-за-то-ра.
— Тоже непонятно. — Не кан-то-вать! — первое знакомое слово. — ЖВЗ, — такое даже произнести трудно. Наверно, я еще плохо буквы знаю.
Долго читал надписи, почти ничего не понял. А некоторые буквы вообще незнакомые. Вернемся, у Ксапы спрошу.
Час летим, второй летим. Коробки на ноги давят. Голоса за стенкой из-за гула двигателя не разобрать. Скучно. Наконец, снизились. Какие-то резкие громкие хлопки раздались. Сели. И недовольный крик Сергея:
— Только не в салон! Вы мне всю машину кровью зальете!
Неразборчивые голоса снаружи и снова Сергея:
— На внешней подвеске!.. Да не за рога! Бэмби, объясни бестолковому.
Снова летим. На этот раз — ненадолго. Наконец, приземляемся, и мотор стихает. Сразу хорошо слышны голоса. Геологи радуются как дети. Шумят, выносят наружу какие-то вещи. Вскоре голоса затихают в отдалении, хлопает, закрываясь, дверь. Я вылезаю из-под коробок, выглядываю в щелку. В машине никого. Осторожно выбираюсь в салон и осматриваюсь. Слева — лес, справа — река. Гелолги кучкуются шагах в пятидесяти, поближе к лесу. Кто-то свежует тушу лося-трехлетки, кто-то складывает костер. Сергей с Бэмби раздеваются на берегу, явно собираясь купаться.
— Бэмби, ты бы постеснялась при парнях бюст оголять, — кричит им Платон.
— А мне можно! Ребеночка я еще не рожала, из титьки не кормила.
Серь'ожа волосы мне не подрезал, в свой костер не бросил. Как хочу, так и хожу! — звонко кричит в ответ нахалка и поводит плечами, чтоб сиськи колыхнулись.
Я знаю этот обычай степняков. Увести девку в свой вам, обрезать волосы и сжечь в костре — значит, объявить своей. У нас так обычно не делают. Не фиг баловать девок с тремя полосками. Но Баламут своим волосы подрезал. Правда, совсем чуть-чуть, не больше, чем на ладонь. Только чтоб видно было, и другие степнячки завидовали. Нравится ему, когда у девки волосы ниже лопаток. И девкам тоже нравилось. Но когда они всех достали своим хвастовством, Баламут при всех объявил, мол, мало подрезал, чтоб удобнее было на руку наматывать. Сколько сердитого визгу было! Даже сейчас вспомнить приятно.
Осторожно вылезаю из машины. Не через дверь салона, которая всем видна, а через другую, в пилотской кабине, которая к лесу смотрит.
Опускаюсь в высокую траву и ползу в кусты. Устраиваю засидку, будто охочусь. А когда все геологи и Бэмби собираются у костра, подбираюсь еще ближе, чтоб голоса слышать. Но ни о чем таком не говорят. Бэмби шумит, что мясо не так готовят, ей объясняют, что так, что это называется ШАШЛЫК, что для мангала угли нужны, а мясо пропитаться должно. Теперь Бэмби от мангала за волосы не оттащишь. Все выспрашивает, вынюхивает, на язык пробует.
Платон отводит Сергея к кустам, останавливаются в пяти шагах от меня. Вжимаюсь в землю, натягиваю куртку на голову.
— … Да как я могу ее не взять? Нам что, скандал нужен?
— И что теперь с ней делать?
— Я все обдумал. Первый стакан дернем соком. Я ей снотворного положу.
Уснет, до завтра проспит.
— Ну, как знаешь. Только с дозой не переборщи.
Парни уходят в лес, якобы за дровами, а мне тревожно становится. Как бы с Бэмби плохого не случилось.
У мангала тем временем Юра учит Бэмби насаживать кусочки мяса на шампуры. Пахнет вкусно и слегка незнакомо. Сергей снимает чехол с гитары и настраивает лады. Вадим колдует у костра, остальные бегут купаться.
Возвращаются мокрые, веселые. Брызгаются, рассаживаются кругом у костра. Бэмби визжит, когда кто-то прижимается к ее спине мокрым, холодным плечом. Юра раздает шампуры, Толик разливает сок по белым одноразовым стаканчикам, Платон фотографирует, парни хулиганят. Сергей бросает в стаканы по ВИТАМИНКЕ, и мне опять становится тревожно за Бэмби. Крикнуть, чтоб не пила? Но ведь не наша девка. Даже трех полосок нет. Чубары ее Сергею отдали. Не мое это дело, совсем не мое. Да не могут парни ей плохое сделать, никак не могут, я же не первый день их знаю.
Утыкаюсь лбом в землю и мучаюсь совестью. А геологи тем временем выпивают сок, сдергивают зубами с шампуров кусочки мяса и расспрашивают Бэмби, что она такое говорила про волосы. Бэмби охотно объясняет. Но постепенно речь ее замедляется, она зевает, машет ладошкой перед ртом и склоняет голову на плечо Сергея.
— Поспи, моя маленькая, — говорит он. — Ты сегодня рано встала.
Бэмби и на самом деле засыпает. Геологи замолкают на долгую минуту, настороженно наблюдая за ней, затем Сергей поднимает ее на руки и несет к вертолету. Еще двое открывают перед ним дверь, помогают занести в салон.