— А мою не хочешь взять? Макаров-Заде.
— Не по правилам это будет. Ты же в наш род пришла, а не я в ваш.
— Этого я и боялась, — вздыхает она. — Моя славная фамилия прервется.
Плохо, когда в роду одни девочки. Ладно, давай над твоей фамилией думать.
Твоему сыну подошла бы фамилия Клыков. Хорошая, крепкая фамилия. Но у тебя отца звали Рысь. Рысин, Рысьев не звучит. Что еще? Ты охотник. Ну, тут все охотники. Ты меня спас, Жамах спас. Это хорошо, но на фамилию не тянет. Ты авиетку догнал. Быстров! Клык Быстров, Оксана Быстрова, Жамах Быстрова.
Звучит? — она гордо поворачивается ко мне.
— Ом-Ксапа Быстрова, — произношу я, чтоб она окончательно забыла, за что ругала меня раньше.
— Да ну тебя!
— Надо с Жамах посоветоваться.
На самом деле я хотел посоветоваться с шабашниками и Мудром, но Ксапа это не так поняла бы.
— Правильно! Такие решения надо принимать единогласно, — охотно соглашается Ксапа. И я понимаю, что мой фиктивный брак как-то незаметно перерос в настоящий.
Убеждать Жамах не пришлось. Точнее, мне не пришлось. Это делает Ксапа. Оказалось, Жамах очень гордится своей первой фамилией — Чубарова.
Ксапа долго убеждает, что женщина, переходя в дом мужа, меняет фамилию.
Жамах даже идет к Свете за советом. Света подтверждает. Жамах снова с Ксапой шушукается, потом передо мной садится. Серьезная-серьезная.
— Клык, у Олежика теперь какая фамилия будет?
— Здесь его родной вам, значит, Быстров будет, — без всякой задней мысли говорю я. И задумываюсь. Ксапа говорила, что моему сыну подошла бы фамилия Клыков. Жамах на меня смотрит так, будто я ее судьбу решаю. Даже рот приоткрыла. — Погоди, может, ты хочешь ему свою фамилию оставить?
Головой вертит, — Как ты скажешь, так и будет.
— Тогда надо у Ксапы спросить, Быстров Олег — это правильное имя?
Оборачиваюсь, а Ксапа тоже нервная какая-то сидит. Глаза распахнуты, с открытым ртом нас слушает. И даже кулачки сжала.
— Ксапа, ты как думаешь, Олежке какое имя больше подойдет: Быстров Олег или Клыков Олег?
— Быстров Олег Клыкович, — говорит.
Про третье имя я совсем забыл.
— Вот и решили.
Смотрю, а Жамах плачет. Улыбается и плачет. С чего бы? Даже не знаю, утешать, или нет. А она кулак к груди прижала:
— Клык, от голода умирать буду, последний кусок мяса тебе отдам!
Нет головы у женщины. И не будет никогда. Я, конечно, понимаю, что она хочет сказать. Но что я за охотник, если моя женщина от голода помирать будет? Поэтому хватаю ее, с рычанием валю на шкуры, щелкаю по носу и все это объясняю. На меня с гиканьем садится верхом Мечталка.
— Ай! Меня не задавите, — визжит Ксапа. — Поломаете мои неокрепшие ребра!
Хорошо оттянулись. А Мечталка-то как за лето вымахала! Правы мои женщины. Надо ей парня подыскивать.
На следующий день Палпалыч улетает на белом вертолете к Заречным.
Недавно кому-то из охотников кабан клыками ногу попортил, надо перевязки делать. Заречные, кстати, на нашей земле охотились. Но мы лишь посмеялись.
Мол, нечего на чужую землю без спроса ходить.
А общество только о фамилиях и говорит. Новость разнеслась одновременно с двух сторон: От Бэмби и от Мечталки. Мечталка решила, что раз она моя сестра, то тоже с этого дня Быстрова. И старается убедить теток. Тетки колеблются. От Мечталки шабашники узнают, что я, Ксапа и Жамах теперь Быстровы. Жамах загадочно щурится на солнце.
— Хорошая фамилия? — спрашиваю я у геологов.
— Как раз для тебя, — одобряет Платон, и геологи с загадочным видом переглядываются. Мол, знают что-то, но никому не скажут.
— А наш Клык непрост, — Фантазер толкает локтем в бок Ворчуна.
— Совсем непрост, — гудит тот.
— Помнишь, в голодную зиму по тонкому льду дичь заречным девкам таскал, да так ни одну и не привел. Мы думали, слабоват Клык еще — девку брать. А я теперь мозгую, он лучшую выбирал. Погляди, каких баб в свой вам привел. Лучших из лучших.
— Клык непрост, — соглашается Мудреныш.
— Ох, непрост! — подхватывает Вадим. И мы смеемся.
— Мужики, я к вам зачем пришла, — вспоминает Ксапа. — С мебелью помогите, а? Врачи говорят, мне еще рано за пилу браться.
— Легко! — улыбается Юра. — Тебе скамейки сколотить или кровать?
— Стол. Только низенький, как на Востоке делают. Чтоб на полу сидеть, но за столом.
— Слово леди — закон для джентльмена, — решает Платон. К моему удивлению, Платон относится к просьбе Ксапы очень серьезно. Даже выделяет двух человек и Евражку им в помощь. Ну а там, где Евражка, там и Жук.
— Ой, спасибочки! — дурачится Ксапа. — Дай, я тебя в щечку поцелую.