— Дурак я был, вот и смеялся! Не верил! Ни единому слову не верил.
Что меня, охотника, кто-то за просто так кормить будет. Словно я — старая, беззубая женщина. И сейчас дурак, потому что не знаю, что теперь делать.
— Когда это они нас кормили?
— И нас, и Заречных, и Чубаров, и даже Степняков! Ты на Ярмарку не полетел, не видел, сколько они еды навезли. Кто столько кабаньих туш заготовил?
— Я думал, Чубары…
— Чубары на нашей земле живут. Ты хоть раз видел столько кабанов сразу? Это Чудики замороженные туши привезли. Мы и половины не съели, а все, что осталось, они за просто так раздали.
— У кого еда, у того и сила, — чешет в затылке Кремень.
— Подожди, я тебя не пойму, — вмешивается Верный Глаз. — Ты же не споришь, что они для нас только хорошее делают.
— Не спорю.
— А все вместе — получается плохо?
Мудреныш рычит и обхватывает голову руками.
— Да! Все вместе — плохо! И не спрашивай, почему так. Я не знаю.
— На нас посмотри, — чужим голосом говорю я. — Мы одеваемся как они, говорим как они, ведем себя как они. Мы теряем себя.
Охотники с изумлением оглядывают себя. Кремень вытаскивает из кармана мобильник и смотрит на него так, будто в первый раз увидел.
— Точно! — непонятно чему радуется Мудреныш. — Мы теряем себя!
Все зашумели.
— Тихо! — рявкаю я. Сам не ожидал от себя такого. На уважаемых людей — как на заигравшихся пацанов. — Я еще не все сказал. Это не мои слова были. Эти слова Эдик Юре говорил, а я подслушал. Чудики о себе говорили.
— Да что же это со всеми нами творится? — взвыл Мудреныш.
Как Михаил заранее договорился с Мудром, прилетели два зверолова.
Называются смешно, а по виду — как геологи. Взгляд цепкий, по лесу ходить умеют. В следах даже лучше геологов разбираются.
Привезли с собой много рулонов прочной сети красного цвета. Сказали, что из этой сети загон сделают. Еще привезли холодную коровью тушу, уже разделанную. Такой у Михаила уговор был — за каждого оленя по коровьей туше. Чтоб наше продовольственное равновесие не нарушать. Михаил сам предложил. Ксапа подтвердила, что так будет справедливо.
Думаете, охотники сразу за оленями пошли? Как же! Сначала позвали шабашников загон ставить. Мы отгородили сеткой большой участок леса на третьей террасе. Два дня этим занимались. Высокий забор сделали, чуть ли не в два человечьих роста. Это потому что сначала сетку по земле пустили, чтоб никто снизу не пролез. А потом вторую — над первой, чтоб олени перепрыгнуть не смогли. Потом долго-долго проволокой верхнюю сетку с нижней связывали. Связывать у нас получилось даже дольше, чем к стволам деревьев прибивать.
Большой загон получился. Спереди и сзади ворота сделали. Это если какой охотник по дури через загон пойдет, чтоб не пытался под сетку подлезть, а в ворота вышел. А ручеек, что через загон протекает, в одном месте запрудили. Лужа образовалась. Оленям будет, где напиться.
Только на третий день на охоту пошли. Все охотники захотели посмотреть, как звероловы оленей живьем ловить будут. Пришлось Мудру вмешаться. Пошли Головач, Мудреныш и я с Жамах. Головач с Мудренышем как загонщики, а мы с Жамах — еще как переводчики. Чтоб команды звероловов переводить. Хотя дело простое — отделить от стада молодых самца и самку и подогнать их поближе к звероловам.
Все заранее обговорили, мобилки заранее настроили и включили, чтоб звонком оленей не спугнуть. Но, конечно, все пошло не так. Жамах начала командовать. Словно в своем обществе. Звероловы ее слушаются. Михаил объяснил им, что Жамах в совет матерей входит, не сказал только, что не в нашем обществе. Это я потом уже случайно узнал. Ну а мы — мы загонщики.
Загонщики должны охотников слушаться. Посмеиваемся, но послушно выполняем команды звероловов.
Первое стадо Жамах забраковала. Сказала, оно и так слабое. Пусть до следующего года сил наберется. А во втором стаде у нее любимая пара оленей нашлась. Мне шепнула по секрету, жалко ей их. Не хочет, чтоб мы их съели. Они, мол, любят друг друга. Ксапа ей объяснила, что у чудиков эти олени будут жить пока сами не помрут. Чудики, мол, хотят на своей земле род этих оленей возродить.
Ох и помучились мы, пока эту пару от стада отделили. Зато потом — все просто. Подогнали их на пятнадцать шагов к кустам, за которыми звероловы прятались… и все! Звероловы сказали, чтоб больше оленей не пугали. Олени скоро уснут.
Так и случилось. Сначала у оленей начали ноги подкашиваться. Потом они легли на землю и уснули.
Когда подошли к ним, я увидел, что такое летающий шприц. Ксапа объясняла, но представлял его не так.