— Мы хотим уйти с пути диких племен. Отсюда и отсюда уйдем сюда и сюда, — хлопаю ладонью по снимку. — Отдадим им левый берег реки, пусть МИГРИРУЮТ. Но на правый не пустим.
— Как вы будете не пускать айгуров на правый берег? Будете воевать с ними? — спрашивает журналист с микрофоном.
— Зачем воевать? у них девушки красивые, — говорю я. Наверно, зря о девушках сказал.
— Амазонки? — удивляется журналист.
— Нет, просто молодые, красивые, скромные, работящие девушки. Могу с одной познакомить, она у нас живет.
— Это была местная шутка, — очень вовремя вставляет Медведев.
— Сильные мужчины не воюют с красивыми девушками.
— А, юмор! Ай'эм сорри! Проблема перевода… Но все же, что вы будете делать с айгурами?
— Миша, отведем их к звероловам, покажем летающий шприц? — предлагаю я. Медведев подхватывает идею и объясняет журналистам, что мы хотим усыплять айгуров как звероловы диких животных и перевозить сонных вертолетами на новое место.
— Если они человеческих слов не понимают, будем обращаться с ними как с оленями, — говорю я. — Сейчас мы пойдем в загон, и вы увидите реликтовых оленей. У вас таких больше нет. Но скоро будут. Мы наловим и передадим вам.
Идем в загон. Олени ведут себя как-то недружелюбно. Самка беспокоится, а самец хочет нас отогнать подальше. Принимает угрожающие позы, словно напасть хочет. Достаю мобилку и вызываю ветеринаров.
— Лена, у вас начинаются роды. Ты просила позвать, когда начнутся.
— Спасибо, Клык!
Вскоре прибегают ветеринары и выгоняют нас из загона. Журналисты достают из сумки камеры, которые надеваются на лоб, и просят ветеринаров все заснять. Медведев недоволен. Теперь журналисты не улетят до конца родов. Просит меня занять их чем-то. Признаться, мне журналисты тоже надоели. Неприятные вопросы задают. Надо над каждым словом думать, чтоб лишнего не сказать. Может, Ксапе их передать?
Веду к своему ваму. У входа Жамах расхаживает, по мобилке с кем-то говорит. Представляю ее журналистам, завожу в вам… Етишкин кот! На шкурах в ряд разложены шесть грудничков! Лава, Туна и Фархай с ними возятся.
— Быстро вон! Гоу аут! — командует Медведев журналистам, как только видит это. И уже на улице говорит мне:
— Клык, зачем ты их в ясли привел? Они же заразные!
— Мы просим прощения, — говорит тот, что с микрофоном. — Это все ваши дети?
— Это ясли, — говорит Медведев.
— Мой малыш второй справа. Трое малышей — Лавы с Туной, а двое — не знаю, чьи. Жамах, ты Ксапу не видела?
Жамах берет меня за локоть и отводит в сторону.
— Ксапа от них прячется, — кивает на журналистов. — Стесняется полосок на щеках.
— У всех же полоски!
— Я ей так и говорю. А она прятаться убежала.
Раз не удалось свалить гостей на Ксапу, говорю Мише, что запускаю «стандартную гостевую программу». Веду к хызу, попутно указываю на солнечные батареи. Пока идем, Михаил объясняет, что в пещерном доме мы живем зимой, а летом — в вамах, на природе. Входим в хыз. Я сразу включаю свет. В новой пещере гудит бетономешалка. Плохо это, все впечатление испортила. Но журналисты заинтересовались. Со всех сторон засняли Жука, Толика и Евражку. Евражка кричит, чтоб на свежий бетон не наступали. И указывает, где можно ходить, а где нельзя.
— Готовим хыз к зиме, — объясняю я, — Осень уже, листья пожелтели, скоро сюда переселимся, а тут, под ногами пол неровный. Надо торопиться.
— Расскажи про теплый линолеум, — подсказывает Медведев, а Света переводит. Оба журналиста удивленно поворачиваются ко мне.
— Зачем я буду говорить о том, чего нет? Когда сделаем — покажу. А пока нечего показывать, — солидно так говорю, потому что не знаю, что это такое — теплый линолеум.
Журналист, который с видеокамерой, снимает ярко освещенный потолок, колонны, которые растут из него до пола и трубы вентиляции.
— Раньше здесь медведь жил, — рассказываю я. — Но это было давно.
За много лет до нас.
— Это единственный хыз у вас? — спрашивает журналист.
— Нет, есть еще три. — Хотел сказать, что мы их уже видели, но прикусываю язык. Незачем им знать, сколько охотников в нашем обществе.
Я же правду сказал. А если кто-то не так понял, я не виноват. — Хотите посмотреть петроглифы? Здесь недалеко, чуть выше по склону.
Еще бы журналисты не хотели! Все ученые, что к нам прилетали, всегда хотели увидеть петроглифы. Отвожу их к скале с козырьком, показываю рисунки. Тот, что с видеокамерой, опускается на колени, чтоб удобнее было заснять во всех деталях. Медведев и Света уже лица руками прикрывают, улыбки прячут.