Главное событие случилось вечером. На авиетке прилетели два подрывника. Поговорили с геологами, посадили Платона в машину и полетели осматривать фронт работ. Чем-то они чубаров напоминают. Суровые, немногословные. Друг друга с полувзгляда понимают.
Когда стемнело, и все разошлись по вамам, мы с Ксапой, Жамах и Фархай обсудили происшедшее за день. Фархай, оказывается, совсем не против, если наши охотники будут захватывать девушек из их племен. Только охотник должен сначала договориться с самой девушкой. Может, у нее уже парень есть. Потом заговорили об автобусе. Ксапа сказала, что это было бы здорово! Автобус по настоящему сплотит наши общества в одно. Сто километров в один конец, два рейса туда-обратно в день — это получается четыреста километров. Восемь часов за рулем, если на скорости пятьдесят километров — вполне реально. Но вот через перевал к Чубарам Медведев дорогу проложить и не сможет, и не захочет. Очень дорого и очень опасно.
Гололед на горном серпантине — это смерть всему! А гололед там обязательно будет осенью, зимой и весной.
Думал, Ксапа с Медведевым помирились, обрадовался. Оказалось, нет.
— Ты пойми, Клык, у нас у каждого свои интересы, — внушает мне Ксапа. — У надзорщиков — свои, у Медведева — свои, у нас — свои. Эти интересы ничуть не изменились. Просто жизнь складывается так, что иногда нам по пути с Медведевым, а иногда — с надзорщиками. Но Медведев по-прежнему всеми силами лезет в наш мир, а надзорщики всеми силами его сдерживают.
— А мы?
— А мы ЛАВИРУЕМ между этими двумя могучими силами. Для нас было бы идеально, если б Медведев открыл путь еще в один мир именно из нашего. Только чтоб в этом мире людей не было. Тогда на быстрое освоение двух миров у Медведева сил не хватит, и все пойдет неторопливо и естественно.
— М что мы для этого должны делать?
— Обеспечить Медведеву выход к могучей реке. Чтоб он смог на ней поставить гидроэлектростанцию, гигант энергетики. Можно, конечно, поставить атомную электростанцию, но очень от атомных пакостей много.
— А где мы возьмем могучую реку?
— Есть такая река за водоразделом. До нее от нас всего двести пятьдесят километров. А от Терции — и двухсот не будет. Но до того места, где можно ГЭС поставить, наберется четыреста — четыреста пятьдесят километров. И никто не знает, живут там люди, или нет.
— Откуда ты знаешь о реке? Ты там бывала? — спрашивает Жамах.
— Там река в нашем мире. А наш мир очень похож на ваш. Только в нашем везде люди живут, в вашем людей еще очень мало.
— Почему Медведев не слетает туда и не сделает там эту…
— спрашивает Жамах.
— Надзорщики… Они запрещают Медведеву вступать в контакты с аборигенами. И, тем более, строить ГЭС.
— Но мы — аборигены. почему с нами можно? — интересуюсь я.
— Ты разрешил, Жамах разрешила, Бэмби разрешила.
— Бэмби же сопля совсем, — фыркает Жамах.
— Ну и что? Она местная, ей можно. Она нас пригласила, уважаемые люди ее общества не возразили, нас не прогнали. Я Клыку уже объясняла, Медведев ничего не может делать на нашей земле без нашего разрешения. Но если мы разрешим, надзорщики отдыхают. Их слово больше веса не имеет.
Думаешь, зачем Медведев позвал Клыка разыскивать обломки «Тополя»? Клык местный, ему ВЕЗДЕ летать можно! Ничего с надзорщиками согласовывать не нужно. Поэтому Медведев и направил нашу машину в самый дальний поиск.
Жамах надолго задумывается.
— Мы слетаем на могучую реку, познакомимся с людьми, которые там живут, подарим им ножи, топоры, пилы, — говорю я. — И скажем, что хотим весной меняться с ними девками. Скажем, что их земли нам не нужны, у нас своих много. А девки нужны. От чужих девок сильные дети рождаются. Они согласятся. А когда среди них будет много наших девок, познакомим их с Медведевым и чудиками.
— Когда мы познакомим их с Медведевым, он от нас не отвернется?
— спрашивает Жамах.
— Наоборот, еще больше зауважает, — утверждает Ксапа. Но не радуется. Костяшки пальцев кусает.
— Что не так? — спрашиваю я.
— Чтобы сделать гидроэлектростанцию, нужно построить на реке плотину. Ну, запруду такую сделать, — поясняет Ксапа для Фархай. — Вода поднимется на много-много метров и затопит много-много хороших земель.
Получается, мы за ножи да топоры отберем у людей землю, на которой они живут.