— Колонизация — это что за слово?
— Колонизация — это когда мы лезем к вам в мир и тут живем как дома.
Хызы строим, детей заводим… Учти, нас очень-очень много.
— Ясно, продолжай.
— Остальные народы тоже не хотят, чтоб мы усилились. Но они сами хотят поймать новые миры, поэтому открыто выступать за запрет боятся.
А вдруг им тоже обитаемый мир попадется? Их тактика — тянуть время. Чтоб ни вашим, ни нашим. В общем, за три года мышиной возни образовались две главные силы. Это комитет по надзору, цель которого следить, чтоб русские не обижали бедных аборигенов. Вас, то есть. А на самом деле, всеми силами тормозить освоение этого мира. Самый главный у надзорщиков — Питер. Ты его видела, он со мной прилетал.
А с другой стороны — квартирьеры во главе с Михаилом Медведевым.
Ты его тоже хорошо знаешь. Медведев выглядит скромно, но за ним стоят огромные силы. Он к президенту без стука входит.
— Кто такой президент?
— Самый главный у нас. Вроде Мудра здесь. Когда мы что-то решаем, слово президента самое веское. Так вот, цель Медведева — протолкнуть в этот мир как можно больше всего из нашего мира. Людей, вещей, обычаев, знаний. А цель надзорщиков — не допустить этого. И те, и другие делают вид, что все это — для пользы местных жителей. Такие у нас дурацкие законы. Все знают, что ложь, но обязаны подчиняться.
И вот тут начинается самое интересное! Из-за наших дурацких законов слово Мудра, оказывается весомее слова президента. Хотя у Мудра меньше тысячи человек, а у президента — больше ста миллионов. И вот Михаилу приходится подлаживаться под слова Мудра. Разрешил Мудр еще двух шабашников прислать — Михаил завтра же их пришлет. А с ними — много-много вещей. Чтоб мы, значит, привыкали. И не сомневайся, самые лучшие пришлет.
Только опять заковыка. Все подряд присылать нельзя. Особенно оружие.
Надзорщики очень строго следят, чтоб в этот мир не попало, чего нельзя.
— Но если Михаил присылает только то, что Мудр разрешил, то чего мы боимся?
— Перехода количества в качество. Загляни завтра в любой вам. Везде пустые консервные банки для чего-то приспособлены. Скоро бабы жить без них не смогут. А год назад о них кто-нибудь слышал? И так во всем. У нас уже половина как чудики одеваются. Хоть на себя посмотри. А через год и заречные так одеваться будут. Через десять лет половина народа на русском будет лучше меня говорить. Этот мир постепенно станет русским. Чего и добивается Михаил.
— Так нам-то что делать?
— Кабы я знала. Русским этот мир все равно рано или поздно станет.
Но надо, чтоб при этом он себя не потерял, вот что главное! А как это сделать — не знаю.
— И на елку влезть, и жопу не поцарапать… Ты что глаза вылупила?
— Жамах, у нас точно так же говорят.
— Так я эту присказку от Толика слышала.
Только на пятый день вижу, сколько страшных шрамов появилось на Ксапе. До этого она при мне из майки не вылезала. Из правой груди словно волк кусок выкусил. На ребрах синие шрамы, под ребрами синие шрамы, и на спине — тоже.
— Этот гад наконечник дротика никогда не мыл. А кончик отломился и у меня в спине между ребрами застрял. Такое воспаление началось, чуть не померла ненароком! — объясняет Ксапа.
— Степняки наконечники старым жиром смазывают, — поясняю я.
— Сволочи, правда? Это просто бактериологическое оружие. Его в ООН запретить надо. Но главное — легкое спасли. А грудь… Если хочешь, я пластику сделаю. Шрамы останутся, но по форме будет как новая.
Тискать Ксапу пока нельзя, но губами можно. Я только собрался, но Жамах интересуется, что такое пластика груди. Пока Ксапа рассказывает, я засыпаю.
Будят нас степнячки.
— Ксапа, скажи Серь'оже, чтоб нас к родным свозил. Он только тебя слушается. Никто больше не убежит, чес-слово! Заречные уже по пять раз летали, так нечестно!
Идем убеждать Сергея. Небо хмурое, моросит мелкий, противный дождик.
Сергей не любит такую погоду, говорит, нелетная.
— Собак, Собак, ко мне, Собак! — кричат мальчишки и кидают щенку палку. Затем вместе, наперегонки бегут за ней. Еще кричат непонятное слово «апорт». Им не холодно.
— Никуда сегодня не полетим, — говорит Сергей. — Скоро тучи перевал закроют. Я в тумане и ночью не летаю.
В такую погоду выходить из вама не хочется. Самое время чинить старые вещи. Но женщины затевают иное. Скручивают по-хитрому друг другу волосы. Называется «заплести косы». У Ксапы и Мечталки по одной, а Жамах две заплетает, справа и слева. Хорошие у нее волосы, прямые, черные, густые. Хоть и две косы, а каждая не тоньше, чем одна мечталкина. Завтра все бабы будут им завидовать. И родится новая МОДА.